- совместный проект журнала «Фома» и радио «Вера » , посвященный столетию революционных событий.

В течение этого года мы будем говорить о событиях, которые имели место в России сто лет назад – в 1917 году. Попытаемся понять мотивации людей и разобраться в цепочке событий, которые привели, как писали раньше в учебниках, от Февраля к Октябрю.

Слушать:

Читать:

А. Митрофанова

В этой рубрике мы в течение года говорим о событиях, которые имели место сто лет назад, в 1917 году, и о людях, чьими руками тогда делалась история. За лето 1917 года произошло сразу несколько важных событий, и одно из них -Корниловское выступление, или Корниловский мятеж, как раньше было принято называть те действия знаменитого генерала. 25 августа по старому стилю все это началось, и речь идет о попытке установления в России стабильной власти в ситуации, когда Временное правительство перестало удерживать контроль за происходящим. попытался взять власть в свои руки, у него ничего не вышло, его выступление провалилось, и сегодня уже многие историки называют этот провал одной из основных причин прихода впоследствии к власти большевиков. Как все это было и почему - попробуем разобраться. И на связи с нами Василий Цветков, доктор исторических наук, профессор Московского педагогического государственного университета и один из постоянных авторов журнала «Живая история». Добрый вечер, Василий Жанович.

В. Цветков

Здравствуйте.

А. Митрофанова

Вы могли бы для начала объяснить, что это за явление такое, что это за попытка государственного переворота или смещения Керенского, или как вообще историки оценивают это событие?

В. Цветков

Вопрос очень точный, потому что до сих пор, действительно, нет здесь такого, наверное, единства мнений, а что же все-таки это было. Ну, формально - да, это называется мятежом, и в 1917 году это также было квалифицировано именно как мятеж - попытка генерала, который мечтает о власти, который хочет эту власть захватить и стремится к тому, чтобы стать не просто главнокомандующим верховным, но еще и главой всего государства.

Что касается подлинных причин, то, конечно, здесь, может быть, еще не до конца эти подлинные причины будут установлены. Тем не менее можно на сегодняшний день уже совершенно точно утверждать, что выступление генерала Корнилова - пожалуй, это будет более правильной характеристикой его действий, - оно было связано с необходимостью установления порядка в тылу во имя победы на фронте. Ну вот такой формулой, наверное, можно определить его действия и, собственно, в этой формуле не будет ничего ошибочного. Ведь когда идет война, необходимо, чтобы все силы тыла были мобилизованы на помощь фронту - это аксиома, это аксиома любых военных действий.

Когда началась революция, были надежды на то, что тыл в силу своей высокой сознательности, революционной сознательности, может продолжать войну. Теперь уже, правда, войну не за захват чужих территорий, а войну за свободу, войну за защиту революции. Но июньское наступление 1917 года показало, что вот этой самой революционной сознательности явно не хватает. Поэтому нужен был порядок, нужна была твердая дисциплина, нужно было сделать так, чтобы тыл не митинговал, а реально помогал фронту.

И, собственно, здесь позиция Корнилова была достаточно очевидной. То есть человек, находящийся во главе армии, наверное, по-другому и не мог мыслить и не мог предполагать, что тыл не должен помогать фронту. Но по сути оказалось так, что здесь была определенная разница в позициях у Корнилова и . И, собственно, вот этот конфликт именно Корнилов - Керенский, не Корнилов и большевики или Корнилов и левые, как иногда, может быть, считают, он послужил причиной того, что действия Корнилова стали квалифицироваться именно как мятеж.

Материал по теме

100 лет назад Александр Керенский возглавил Временное правительство. «Мы не совершали ошибок», - бросит он в конце своей долгой жизни. Почему же тогда для всех - и для союзников, и для политических противников, и для красных, и для белых - он стал ненавистным лузером, символом бессилия и поражения?

А. Митрофанова

Если я правильно помню, многие офицеры в то время, я читала об этом, видели в Корнилове потенциального диктатора и считали, что это в данный момент для страны настоящее благо. Мы сегодня от слова «диктатор» вздрагиваем, и как-то оно имеет, в связи с целым рядом событий XX века, совершенно иную, видимо, коннотацию, чем та, которая была в сознании у людей в 1917 году. А, собственно, почему была такая необходимость в диктатуре и в чем здесь не совпали позиции Керенского и Корнилова?

В. Цветков

А вот вы совершенно правильно охарактеризовали окружение Корнилова. Действительно, была такая организация, достаточно сильная - это Союз офицеров армии и флота. И вот этот самый Союз офицеров армии и флота рассчитывал именно на то, что Корнилов станет не только главховерхом, но и главой государства, то есть там были именно такие замыслы. И более того, предполагалось, что Корнилов-то как раз станет, может быть, тем звеном, которое вернет России монарха, ни больше ни меньше.

Хотя сам лично Корнилов и называл себя монархистом, но он отнюдь не симпатизировал тому окружению, той политике, допустим, правительства царского, которое было последние месяцы перед 1917 годом, у него были определенные свои здесь претензии, конечно, к власти. Но это другой вопрос. А вот что касается Керенского, то он, как сугубо штатский человек, гражданский человек, воспитанный, в общем-то, в каких-то, может быть, свойственных части русской интеллигенции предубеждениях по отношению к военным. А предубеждения заключались в том, что военные - это люди, привыкшие решать все силой.

То есть там, где нужно применить какую-то тактику, компромисс найти, может быть, какое-то согласие, военные этого не делают, военные стремятся к силе. Ну а сила ассоциируется с диктатурой. Твердая власть, но власть, которая подавляет свободу, подавляет демократические завоевания.

Вот в этом-то и было определенное предубеждение Керенского, который до конца своих дней был уверен, что Корнилов именно хочет его от власти отстранить и даже, может быть, убить его хотел. А если бы тандем Корнилов - Керенский состоялся, то это был бы вариант не тиранической власти, это был бы не вариант какой-то там страшной тоталитарной диктатуры, которая будет все давить и уничтожать, а это действительно был бы вариант ну, скорее, выражаясь современным языком, такого авторитарного правления, да, необходимого опять же, вот как я уже сказал, для победы в войне, но с сохранением свобод, с сохранением демократических ценностей. И более того, отнюдь не отказывался и Корнилов от идеи Учредительного собрания.

А. Митрофанова

Тандем Керенский и Корнилов не состоялся в истории. История, как говорят, не терпит сослагательного наклонения. И последствиями, одним из самых серьезных последствий провала Корниловского выступления называют, собственно, то, что имело место уже в октябре 1917 года – октябрьский переворот или революция, как в разных учебниках истории по-разному называют это событие. Какая связь между первым и вторым? Почему, действительно, одним из итогов провала Корниловского выступления стала возможность возвышения большевиков?

В. Цветков

Здесь причина одна. Дело в том, что большевики потерпели очень весомое поражение в июле, то есть партия фактически вынуждена была уйти с политической сцены, от активной политической борьбы. Выступление Корнилова здесь оказалось ну, наверное, таким своеобразным подарком для Ленина и для левых радикалов. Почему?

Дело в том, что именно они, ну не сам Ленин, конечно, потому что он в это время находился в розыске, но именно большевики, вот как бы та часть, легально действующая часть партии, безусловно, эсеры, меньшевики, социал-демократы, они выступили категорически против Корнилова, используя свои связи в массах, очень активные контакты среди рабочих и приступили к организации отрядов Красной гвардии. И то, что было запрещено после июльских событий, фактически легализуется после августовских событий.

Красная гвардия становится такой своеобразной вооруженной силой, которая подчиняется исключительно леворадикальным структурам. И вооруженная сила, которая готова даже на серьезные активные действия. Это мы и увидим, когда петроградский военно-революционный комитет, опираясь в основном как раз на красногвардейские отряды, сможет взять власть в Петрограде.

Материал по теме

Лавр Корнилов, белый офицер, генерал, дипломат, военный разведчик и исследователь Персии, герой Первой мировой и Русско-японской войн. Владел восемью языками. Его обожали солдаты. И в то же время именно он - тот человек, который арестовал императрицу Александру Федоровну в 1917 году. Кто-то считает, что Корнилов таким образом избавил императрицу от большей беды. А другие полагают, что генерал не лучшим образом повел себя в этой ситуации. Так каким же он был человеком и чем руководствовался в своих действиях в 1917 году?

А. Митрофанова

Скажите, а Корнилов и Керенский, ну, скажем, может быть, даже в большой степени Керенский, никогда не сожалел о том, что с его стороны не было сделано достаточно для того, чтобы в тот момент услышать Корнилова, чтобы попытаться все-таки создать этот тандем? Не было у него сожалений?

В. Цветков

Ну, есть разные свидетельства на этот счет, но все-таки большинство считают, что даже в эмиграции, даже уже буквально находясь на смертном одре, Александр Федорович Керенский был уверен, что Корнилов представлял собой контрреволюцию справа. То есть он был фигурой, за спиной которого стояли самые откровенные черные силы и силы реакции, которые вернут страну назад, вернут страну в это темное царское прошлое. И вообще, вот если посмотреть на его интервью, здесь чаще всего как раз прослеживается стремление найти какие-то доказательства, найти какие-то доводы, факты того, что вот действительно Корнилов хотел его свергнуть, хотел его убить. Хотя таких доказательств он, в общем-то, так и не нашел в своей жизни.

А Корнилов также не сожалел о разрыве с Керенским, Корнилов сожалел о другом. Он сожалел о том, что не было возможности противопоставить левым радикалам и большевикам прежде всего вот этой твердой власти, что власть стала слабой и власть упала в конце концов просто-напросто в октябре 1917 года. И, конечно, самая главная беда - это положение на фронте. Потому что после Корнилова начинаются массовые чистки офицерского состава, по сути, начинаются политические репрессии, можно даже так это назвать, в армии осенью 1917 года. И, конечно, такая армия уже становится небоеспособной.

А. Митрофанова

Спасибо вам большое за комментарий. Как всегда, есть о чем подумать.

В. Цветков

Да, спасибо вам.

А. Митрофанова

Василий Цветков, доктор исторических наук, профессор Московского педагогического государственного университета и один из постоянных авторов журнала «Живая история» был с нами на связи.

Начало революции никогда не дает ответы на вопросы о том, что будет в результате. Революция всегда только открывает перспективы для новых возможностей. Ряд личностей либо партий всегда пытаются ими воспользоваться, чтобы повернуть революционный ход в свое русло. Так было во всех революциях, начиная от революции в Нидерландах в ХVI столетии и заканчивая революционными событиями ХХІ века. Однако в каждой революции всегда будут существовать силы, целью которых будет вернуть старый порядок или хотя бы сохранить основные его черты. Революционные события 1917 года в России не исключение.
В феврале 1917 года Николай ІІ отрекся от престола, власть перешла к Временному правительству. Перед новой властью встал ряд заданий, главными из них были вопросы мира и земли. На западе продолжались боевые действия между Россией и объеденными войсками Австро-Венгрии и Германии. В условиях падения монархии многие солдаты перестали выполнять приказы, в армии начались массовые дезертирства и добровольные массовые покидания фронта. Первые, кто был недоволен властью Временного правительства, были российские генералы. В июле возник так называемый «правительственный кризис», часть деятелей Временного правительства ушли в отставку, большинство заняли социалисты, а главой стал Ф.Керенский. Во время этих событий партия В.Ленина попыталась впервые захватить власть, но их планы не осуществились. Однако для многих, в частности для генералов армии, эти события показали бессилия новой власти решить задачи государственной важности. Несколько командующих решили осуществить переворот и установить военную диктатуру с возможностью возврата Романовых на трон, следовательно, с перспективой возрождения империи. Во главе этих генералов стал Лавр Георгиевич Корнилов.
Несколько слов о будущем руководителе мятежа. Генерал Российской армии в годы Первой мировой войны Л.Корнилов, а до этого участник русско-японской, в июле 1917 года был назначен Верховным главнокомандующим юго-западного фронта. Был ярым монархистом, следовательно, с началом Февральской революции особой радости не испытал. Неудачи на военном фронте (потеря части Западной Украины, оккупация немцами Риги в августе 1917 года) окончательно склонили Корнилова к организации и проведению военного переворота. Еще в июле он обратился к Временному правительству с предложением возобновить смертную казнь на фронте для усиления военной дисциплины. Однако его требования были отклонены.
25 августа 1917 года генерал Корнилов отдал приказ 3-му конному корпусу под руководством Крымова начать наступление с территории Белоруссии на Петроград. 26-27 августа по всей стране прошли известия о начале контрреволюции. Во многих городах бывшей империи были созданы Комитеты охраны революции. В них массово вступали рабочие и интеллигенция, не желавшая потерять все достижения революции. На их сторону начали переходить солдаты и генералы, и в следствие они перестали выполнять приказы генерала Корнилова. Как раз 26 августа за этими событиями впервые закрепилось определение «мятеж». Именно так назвал это военное выступление Ф.Керенский на заседании Временного правительства. 28 августа Корнилова объявили «изменником и предателем». Однако на его сторону перешли некоторые члены Союза офицеров во главе с А.Калединым. На сторону Временного правительства для победы над общим врагом переходят большевики. Еще 27 августа были арестованы ряд генералов, среди них был будущий лидер «белого» движения А.Деникин. 1 сентября арестовали самого Корнилова. Лидеров мятежа отправили в Быховскую тюрьму, недалеко от белорусского города Могилева. Контрреволюция потерпела поражение.
Многие заключенные после октябрьского большевицкого переворота смогли сбежать, и выехать на Дон, где вступили в ряды Добровольческой армии, названой в результате «белым» движением. Среди участников был и Л.Корнилов. В апреле 1918 года он погиб при боях на территории Кубани за Катеринодар (ныне Краснодар), после этого «белое» движение возглавил А.Деникин.
Главным итог Корниловского мятежа является остановка контрреволюции. Но в тоже время остались сторонники и приверженцы монархизма, вступившие позже в «белое» движение, и получавшие огромную поддержку от стран Антанты (в первую очередь, Англии и Франции). Поэтому события августа 1917 года можно считать началом гражданской войны, а вернее первым ее этапом. Главными соперниками были монархисты с одной стороны и сторонники революции в России с другой. После прихода к власти большевиков начался новый этап внутреннего противостояния, закончившийся только в 1920 году с победой Красной Армии над армией генерала Врангеля.
Корниловский мятеж был неудачным, однако он показал, что в ходе революции всегда есть место альтернативе. Ход революционных соревнований может повернуть в разные стороны. Корниловцы хотели повернуть в сторону правой идеологии: монархизма и консерватизма. Однако в итоге революция свернула влево: в сторону социализма и коммунизма. Корнилов и его сторонники окончательно показали большевикам всю слабость нового режима, а также тот факт, что действовать нужно в кратчайшие сроки. Всего через два месяца после Корниловского мятежа большевики скинули Временное правительство и захватили власть в стране.

Корниловский мятеж (в современной литературе и справочниках часто используется термин «корниловское выступление») - неудачная попытка установления военной диктатуры, предпринятая Верховным главнокомандующим Русской Армией генералом от инфантерии Л.Г. Корниловым в августе (сентябре) 1917 года с целью восстановления в России «твёрдой власти» и предотвращения прихода к власти левых радикальных сил (большевиков).

Но всё ли так просто и однозначно? До сегодняшнего дня и отечественные, и зарубежные историки ломают копья в спорах: что же на самом деле произошло в Петрограде в августе-сентябре 1917 года? Спустя почти сто лет, никто не может дать точного ответа: являлось ли «корниловское выступление» попыткой политического переворота, организованного военной верхушкой? Был ли это незапланированный мятеж, крик души неравнодушных патриотов, которые не могли спокойно наблюдать, как погружается в хаос их родина? Имела ли место провокация со стороны возомнившего себя диктатором А.Ф. Керенского? Произошло ли досадное недоразумение? Или же Корнилов и Керенский оба действовали по заранее кем-то заготовленному сценарию, в котором победителей быть не должно?..

На наш взгляд, все вышеперечисленные версии имеют право на существование. Сегодня историки располагают документальными свидетельствами, подтверждающими, но не опровергающими полностью ни одну из них.

Кроме того, в истории России века XX было ещё одно немаловажное событие, до боли напомнившее тот самый, «корниловский мятеж». В августе 1991 года проспавшие свою страну «силовики» в последний момент вдруг затеяли вооружённый переворот, но тем самым лишь ускорили приход радикальных сил и окончательный развал СССР.

Оба выступления произошли на фоне острого общественно-политического кризиса, выразившегося в падении авторитета государственной власти. В условиях Первой мировой войны такая ситуация привела Россию к полной анархии, а в дальнейшем - к сепаратизму и гражданской войне, которая вполне могла бы закончиться утратой государственности. Именно этого, скорее всего, добивались те силы, что привели к власти в России прекраснодушных умеренных либералов, составивших первое и второе Временные правительства. Именно этого добивались они, активно вмешиваясь во внутреннюю политику страны в период гражданского противостояния 1917-1920 годов.

После августовского путча 1991 года, к счастью, открытой гражданской войны не случилось, но в 1990-е годы происходили не менее страшные события, последствия которых сказались и ещё скажутся в дальнейшей судьбе народов бывшего СССР.

Предыстория «корниловского выступления»

Проходивший в Петрограде 3-24 июня (16 июня - 7 июля) Первый Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов поддержал буржуазное Временное правительство и отклонил требование большевиков о прекращении войны и передаче власти Советам.

Но неудача затеянного Временным правительством июньского наступления на фронте стала мощным катализатором дальнейших революционных процессов внутри страны.

Используя общее недовольство масс при общей слабости центральной власти, левые радикальные партии (большевики, меньшевики, левые эсеры и анархисты) развернули широкую агитацию в обеих столицах и других крупных городах.

Армия, лишившись в ходе неудачного наступления большей части боеспособных ударных частей, оказалась не способна противостоять дальнейшему контрнаступлению противника на русские территории, а также и обеспечить поддержку законного правительства.

В ситуации двоевластия (Временное правительство-Петроградский Совет) реальная политическая власть в Петрограде в июне 1917 года фактически перешла в руки значительно большевизированного Петроградского Совета. Войска Петроградского гарнизона, разагитированные большевиками и анархистами, не желали исполнять приказы Временного правительства и отправляться на фронт. Всё это создало почву для июльских событий в Петрограде, вошедших в литературу под названием «июльский кризис Временного правительства».

Волнения в столице начались со стихийных выступлений солдат, кронштадских матросов и рабочих под лозунгами отставки Временного правительства, передачи всей власти Советам и переговоров с Германией о заключении сепаратного мира.

Волнения были возглавлены большевиками, которые быстро объединили недовольных под своими лозунгами.

С 3 по 7 июля 1917 года в Петрограде продолжались вооружённые столкновения и антиправительственные демонстрации. На стороне Временного правительства в уличных столкновениях выступили только кадеты и юнкера военных училищ, а также весьма немногочисленные казачьи части. Наиболее кровопролитным и разрушительным оказался бой в районе Литейного моста 4 (17) июля 1917 года, в котором со стороны правительственных войск была применена артиллерия.

В те же дни Временное правительство осуществило арест ряда ведущих большевиков, разгромило редакцию газеты «Правда». Троцкий оказался в «Крестах», а Ленин с Зиновьевым с 9 июля уже отдыхали в Разливе.

10 (23) июля 1917 года было сформировано второе коалиционное правительство, возглавляемое А.Ф. Керенским, который при этом сохранил посты военного и морского министров. Состав правительства был преимущественно социалистическим, в него вошли эсеры, меньшевики и радикальные демократы.

В ходе июльского кризиса Временному правительству удалось на несколько месяцев отменить ситуацию двоевластия в свою пользу (эсеро-меньшевистский Петросовет подчинился его власти), но политическая поляризация общества после июльских событий достигла своего предела. После стрельбы на столичных улицах мало кто доверял Советам и обещаниям «умеренных» политиков. Страна ждала своего диктатора: правого или левого - не имело значения.

После июльских событий в значительной мере вырос авторитет в военной среде генерала Л.Г. Корнилова. Армия, да и все правые силы, которым надоели «главноуговаривающие» правительственные комиссары, смотрели на Корнилова как на спасителя Отечества. Министры-социалисты также понимали, что после фиаско июньского наступления спасти себя они могут только призвав к власти Корнилова и выполнив все его требования: от восстановления смертной казни до запрета игры в карты, митингов и партийной агитации во фронтовых частях.

Фигура Корнилова - жёсткого военачальника из народа - была симпатична и западным союзникам, которые по-прежнему желали вести войну русской кровью, но не делиться плодами общей победы.

По совету своего заместителя бывшего террориста Б.В. Савинкова, в июле 1917 года Керенский назначил Верховным главнокомандующим вместо А. А. Брусилова генерала от инфантерии Л.Г.Корнилова.

Б.В. Савинков писал о Корнилове:

«Отношение генерала Корнилова к вопросу о смертной казни… его ясное понимание причин Тарнопольского разгрома, его хладнокровие в самые трудные и тяжкие дни, его твердость в борьбе с «большевизмом», наконец, его примерное гражданское мужество, поселили во мне чувство глубокого к нему уважения и укрепили уверенность, что именно генерал Корнилов призван реорганизовать нашу армию… …Я был счастлив этим назначением. Дело возрождения русской армии вручалось человеку, непреклонная воля которого и прямота действий служила залогом успеха…»

Вокруг фигуры Корнилова быстро начала сплачиваться здравомыслящая оппозиция расширявшимся революционным процессам. Прежде всего это были правые круги, связанные с дворянством и крупными собственниками. По словам лидера правых эсеров В.М. Чернова, «искать помощников Корнилову не пришлось. Его вызывающее поведение стало сигналом для всей России. Представители Союза офицеров во главе с Новосильцевым явились сами и выразили желание работать ради спасения армии. Прибыли делегаты от Казачьего совета и Союза георгиевских кавалеров. Республиканский центр пообещал Корнилову поддержку влиятельных кругов и передал в его распоряжение военные силы петроградских организаций. Генерал Крымов прислал в комитет Союза офицеров гонца с поручением выяснить, правда ли, что „что-то затевается“, и сообщить, должен ли он принять 11-ю армию, предложенную ему Деникиным, или оставаться с 3-м корпусом, которому предстоит, как он выразился, „куда-то отправиться“. Его попросили остаться с 3-м корпусом».

Финансовую поддержку движению обещали оказать крупнейшие русские капиталисты: Рябушинский, Морозовы, Третьяков, Путилов, Вышнеградский и др.

Ещё в апреле-мае 1917 года среди недовольных новыми порядками офицеров приобрела популярность идея установления военной диктатуры; образовалось множество военных организаций. К середине лета наиболее влиятельными были Военная лига, Союз георгиевских кавалеров (штаб-квартиры находились в Петрограде) и созданный при Ставке в Могилёве Союз офицеров армии и флота. Устремления военных поддерживали и некоторые гражданские организации, в том числе Общество экономического возрождения России во главе с А.И. Гучковым и А.И. Путиловым. На пост военного диктатора весной и летом выдвигались разные кандидатуры, в том числе обиженный и смещённый с поста Верховного главнокомандующего генерал М. В. Алексеев, А.А. Брусилов, адмирал А.В. Колчак. Однако после назначения Верховным главнокомандующим Л. Г. Корнилова, он оказался главным и единственным кандидатом в диктаторы.

Первоначально Керенский был согласен со взглядами Корнилова на положение в стране и пути выхода из него. 21 июля английский посол Бьюкенен передает слова, сказанные ему политически близким к Керенскому министром иностранных дел Терещенко:

«Остается только одно: введение военного положения во всей стране, использование военно-полевых судов против железнодорожников и принуждение крестьян к продаже зерна. Правительство должно признать генерала Корнилова; несколько членов правительства должно оставаться в ставке для постоянной связи с ним. На мой вопрос о том, разделяет ли его взгляды Керенский, Терещенко ответил утвердительно, но сказал, что у премьера связаны руки».

Но Керенский прекрасно понимал, что введение военной диктатуры и разгон Совета делало лишним самого Керенского. Он мог сохранять власть, лишь лавируя между правыми и Советами в качестве некоей «примиряющей» инстанции. При этом у министра-председателя слишком велик был риск оказаться «между молотом и наковальней». Именно это весьма щекотливое положение и обуславливало непоследовательное, двусмысленное поведение Керенского в деле корниловского выступления. Вскоре к двусмысленности в отношениях Корнилов-Керенский добавилась и личная антипатия. Каждый на свой манер стремился спасать Отечество, но договориться о совместных действиях оказалось слишком сложной задачей.

На Государственном совещании в Москве (12-15 августа 1917 года) Корнилов впервые ярко заявил свои политические претензии. Это оказалось сюрпризом для Керенского, пытавшегося отстранить Корнилова от политической деятельности. Министр-председатель с большой неохотой согласился на участие в совещании Верховного главнокомандующего, поставив условием, чтобы Корнилов говорил только о военных вопросах. Но Корнилов произнес яркую политическую речь, произведшую большое впечатление на публику. При выходе Корнилова забросали цветами, а юнкера и текинцы несли его на плечах.

На Совещании произошел раскол между умеренными и революционными группами. В выступлениях Л.Г. Корнилова, А.М. Каледина, П.Н. Милюкова, В.В. Шульгина и других «правых» была сформулирована следующая программа: ликвидация Советов, упразднение общественных организаций в армии, война до победного конца, восстановление смертной казни, суровая дисциплина в армии и в тылу - на фабриках и заводах.

Накануне Совещания с публичными обращениями поддержки Главковерху Корнилову выступили также «Союз офицеров», «Союз Георгиевских кавалеров», «Союз казачьих войск», съезд несоциалистических организаций и другие. Все это вселяло в Корнилова уверенность в сочувствии ему не только генералитета и политиков, но также офицерства и солдат.

Но пока Временное правительство совещалось и устраивало форумы, 21 августа (3 сентября) германские войска взяли Ригу. Разложившаяся армия никак не могла этому помешать, а заградительные отряды Корнилова лишь усиливали ожесточение солдат против офицеров, пытавшихся вернуть дисциплину.

Корниловская программа

Вопреки утверждениям некоторых историков, генерал Корнилов никогда, ни до своего августовского выступления, ни во время него - ни официально, ни в частных беседах и разговорах не ставил определённой «политической программы». Он её не имел, как не имел (наряду с Керенским) прямых социальных и политических лозунгов.

По словам генерала Деникина, «политический облик генерала Корнилова для многих оставался неясным». Лавр Георгиевич не был ни социалистом, ни монархистом. По воспоминаниям генерала Е.И. Мартынова, бывшего вместе с Корниловым в австрийском плену, в период 1915-1916 годов Корнилов явно разделял взгляды черносотенцев и кипел праведным гневом против всей либеральной думской братии (Гучковых, Милюковых и т. д.). После возвращения в Россию, газетной шумихи, поднятой вокруг подвига сбежавшего из плена генерала Корнилова, Лавр Георгиевич резко перешёл на позиции близкие (опять же по словам А.И. Деникина) «широким слоям либеральной демократии».

Как и всякий военный человек, никогда не занимавшийся политикой, Корнилов плохо разбирался в противоречиях различных политических групп и классов российского общества. Он не видел принципиального различия между умеренным социалистическим руководством Петроградского Совета и радикальными взглядами большевиков. Ведь именно Советы разваливали армию, издавали глупые приказы, ввели институт комиссаров и т. д.

В отличие от других военачальников, Корнилов имел смелость и мужество открыто выступать против разрушения армии и в защиту офицерства, но никакой чёткой политической программы предложить не мог. В этом Деникин видел глубочайший трагизм деятельности генерала Корнилова. Впоследствии именно эта неопределённость в целях и задачах сыграла злую шутку с начинателями белого движения.

Документ, известный в истории под названием «Корниловская программа» стал результатом коллективного творчества Быховских узников - лиц, заключённых в Быховскую тюрьму вместе с генералом Корниловым после неудачи Корниловского мятежа.

Генерал А. Деникин - один из соавторов этой программы - впоследствии признавал, что она нужна была как исправление «пробела прошлого». Будущие лидеры белого движения осознавали острую необходимость объявления строго деловой программы по удержанию страны от окончательного развала и падения. Программа была утверждена генералом Корниловым в период «быховского сидения» и появилась в печати без даты, под видом программы одного из прошлых его выступлений.

«Корниловская программа»:

Установление правительственной власти, совершенно независимой от всяких безответственных организаций - впредь до Учредительного собрания.

Установление на местах органов власти и суда, независимых от самочинных организаций.

Война в полном единении с союзниками до заключения скорейшего мира, обеспечивающего достояние и жизненные интересы России.

Создание боеспособной армии и организованного тыла - без политики, без вмешательства комитетов и комиссаров и с твердой дисциплиной.

Обеспечение жизнедеятельности страны и армии путем упорядочения транспорта и восстановления продуктивности работы фабрик и заводов; упорядочение продовольственного дела привлечением к нему кооперативов и торгового аппарата, регулируемых правительством.

Разрешение основных государственных, национальных и социальных вопросов откладывается до Учредительного Собрания.

Во время своего назначения на пост Верховного главнокомандующего 19 июля 1917 года генерал Корнилов потребовал от правительства признания за ним ответственности «только перед собственной совестью и всем народом». Заявление в основном касалось военной части, в частности - предоставление Главковерху полной автономии во всех военных вопросах - как то решения оперативных задач, назначения и смещения командного состава. Требовал Корнилов и введения смертной казни на фронте.

В беседах с целым рядом лиц генералом Корниловым выдвигались различные формы «сильной власти», например, переформирование кабинета Керенского на национальных началах, смена главы правительства, введение Верховного главнокомандующего в состав правительства, совмещение должностей министра председателя и Верховного главнокомандующего, директория, единоличная диктатура. Сам генерал Корнилов склонялся к единоличной диктатуре, не ставя, однако, её при этом самоцелью и придавая огромное значение факту легитимности и законной преемственности власти.

В записке генерала Корнилова, подготовленной для доклада Временному правительству, говорилось о необходимости проведения следующих мероприятий:

• введение на всей территории России в отношении тыловых войск и населения юрисдикции военно-революционных судов, с применением смертной казни за ряд тягчайших преступлений, преимущественно военных;
• восстановление дисциплинарной власти военных начальников;
• введение в узкие рамки деятельности комитетов и установления их ответственности перед законом.

В отношении ключевого в тех обстоятельствах аграрного вопроса, Корнилов имел программу, разработанную для него профессором Яковлевым. Она предполагала частичную национализацию земли с наделением ею не всех крестьян, а только солдат, вернувшихся с фронта, с рядом изъятий в пользу землевладельцев.

3 августа 1917 года генерал Корнилов представил записку Керенскому. Тот, выразив предварительно своё принципиальное согласие с мерами, предлагавшимися Корниловым, уговорил генерала не представлять записки правительству непосредственно в этот день. Керенский объяснял это желанием завершить аналогичную работу военного министерства и предварительно провести взаимное согласование проектов. Однако уже на следующий день 4 августа копия записки генерала Корнилова оказалась в распоряжении газеты «Известия». Газета напечатала выдержки из записки, одновременно с чем началась и широкая общественная кампания против Корнилова.

Поход на Петроград

В дни Московского совещания уже начались передвижения верных Корнилову частей. На Петроград из Финляндии выдвинулся кавалерийский корпус генерал-майора А.Н. Долгорукова, на Москву - 7-й Оренбургский казачий полк. Они были остановлены командующими Петроградского и Московского военного округов.

В районе Невеля, Нижних Сокольников и Великих Лук были сконцентрированы наиболее надёжные с точки зрения Корнилова части: 3-й кавалерийский корпус генерал-лейтенанта А.М. Крымова и Туркестанская («Дикая») кавалерийская дивизия. Создавался плацдарм для похода на Петроград.

По воспоминаниям командира одного из полков, князя Ухтомского, офицеры это отлично понимали: «Общее мнение склонялось к тому, что мы идём на Петроград… Мы знали, что скоро должен состояться государственный переворот, который покончит с властью Петроградского совета и объявит либо директорию, либо диктатуру с согласия Керенского и при его участии, которое в данных условиях было гарантией полного успеха переворота».

Когда 11 августа начальник штаба Корнилова генерал Лукомский, ещё не посвящённый в планы Главковерха, потребовал объяснений, Корнилов сообщил ему, что имеет целью защитить Временное правительство от нападения большевиков и Советов даже против воли самого правительства. После своей очередной поездки в Петроград, Корнилов был совершенно уверен в том, что немецкие шпионы проникли в правительство, а некоторые министры сотрудничают с Центральным комитетом партии большевиков. Тем не менее, как вспоминал Лукомский, 11 августа Корнилов говорил: «Против Временного правительства я не собираюсь выступать. Я надеюсь, что мне в последнюю минуту удастся с ним договориться».

Многие историки и по сей день считают, что в августе 1917 года никакой реальной угрозы большевистского переворота не существовало. Троцкий сидел в тюрьме, Ленин и Зиновьев скрывались в Разливе, разгромленные и дискредитированные как шпионы после июльских событий. Но, как показало время, большевики лишь выжидали подходящего момента для своего выхода на сцену. А Корнилов и Керенский своими несогласованными действиями поспешили этот момент им предоставить.

Реальную угрозу Петрограду в августе 1917 года представлял прорыв немцев под Ригой.

Это, безусловно, могло стать объективным поводом для «наведения порядка». Произошедшее перебазирование Ставки на территорию Петроградского военного округа также создавало двусмысленную и тревожную для Керенского ситуацию. Керенский, чьи отношения с Корниловым после Московского совещания обострились, теперь решил вступить с ним в союз. Соглашение было выработано благодаря Савинкову, который взял на себя роль посредника и с завидной энергией курсировал между Ставкой и Петроградом.

20 августа Керенский, по докладу Савинкова, согласился на «объявление Петрограда и его окрестностей на военном положении и на прибытие в Петроград военного корпуса для борьбы с большевиками». 21 августа Временное правительство утвердило решение о выделении Петроградского военного округа в прямое подчинение Ставки. Предполагалось, что как военная, так и гражданская власть в округе будет принадлежать Корнилову, однако сам Петроград останется в ведении правительства. 3-й Кавалерийский корпус, как особо надёжный, будет передан Керенскому, однако не под командованием Крымова, а другого, более либерального и лояльного правительству, командира. Из надёжных частей предполагалось сформировать Особую армию в непосредственном распоряжении правительства. Савинков при этом назначался генерал-губернатором Петрограда. Таким образом, судьба страны оказывалась в руках триумвирата Керенский - Корнилов - Савинков. До Ставки это решение было доведено 24 августа.

После этого Корнилов издал распоряжение о передаче командования 3-м конным корпусом командующему 1-ой кубанской казачьей дивизией П.Н. Краснову, но уже 25 августа выдвинул 3-й корпус (по-прежнему под командованием Крымова), Дикую дивизию и кавалерийский корпус Долгорукова на Петроград.

Таким образом, движение корниловских войск на Петроград началось абсолютно легально. Формально Корнилов поставил перед Крымовым задачу: 1) «В случае получения от меня или непосредственно на месте (сведений) о начале выступления большевиков, немедленно двигаться с корпусом на Петроград, занять город, обезоружить части петроградского гарнизона, которые примкнут к движению большевиков, обезоружить население Петрограда и разогнать советы; 2) По окончании исполнения этой задачи генерал Крымов должен был выделить одну бригаду с артиллерией в Ораниенбаум и по прибытии туда потребовать от Кронштадтского гарнизона разоружения крепости и перехода на материк».

Чтобы получить повод для ввода войск в Петроград, предполагалось организовать 27 августа провокационную псевдобольшевистскую демонстрацию, причём задача эта была возложена на председателя Совета Союза казачьих частей генерала Дутова.

Как Корнилова сделали «мятежником»

25-26 августа в Ставке царило ощущение, что переворот развивается безо всяких препятствий. Всё шло подозрительно гладко. Обсуждались варианты устройства власти. Выдвигался проект Директории в составе Корнилова, Савинкова и Филоненко (эсер, помощник и доверенное лицо Савинкова). Был также выдвинут проект Директории Керенский - Корнилов - Савинков. Директория должна была стать высшим органом власти до созыва Учредительного Собрания.

Другой проект предполагал создание коалиционного правительства - «Совета народной обороны». В него предполагалось ввести адмирала А. Колчака (управляющий морским министерством), Г.В. Плеханова (министр труда), А.И. Путилова (министр финансов), С.Н. Третьякова (министр торговли и промышленности), И.Г. Церетели (министр почт и телеграфов), а также Савинкова (военный министр) и Филоненко (министр иностранных дел). Предполагалось даже введение в кабинет «бабушки русской революции» Е.К. Брешко-Брешковской. Председателем «Совета» должен был стать Корнилов, его заместителем - Керенский.

Из всего вышесказанного напрашивается единственный вывод: в случае успеха своего выступления, Корнилов ни в коей мере не планировал устанавливать свою личную диктатуру и брать на себя единоличную ответственность за управление огромной страной. Для этого у него не было ни соответствующей подготовки, ни политического опыта, ни достаточных амбиций. Более того, Главковерх даже в мыслях не имел причинение какого-либо вреда лично Керенскому, Савинкову или кому-то из членов Временного правительства. Напротив, отметая прочь все симпатии и антипатии, «силовик» Корнилов собирался сделать всё, чтобы обеспечить их безопасность, защитить даже «против их собственной воли».

Для этого, без согласования с правительством, в Ставке был заготовлен проект приказа о введении в Петрограде осадного положения (комендантский час, цензура, запрет митингов и демонстраций, разоружение частей гарнизона, оказывающих сопротивление, военно-полевые суды). Союз офицеров с ведома Корнилова предполагал силами мобильных офицерско-юнкерских отрядов провести ликвидацию Совета и арест большевиков в Петрограде, поставив таким образом Керенского перед фактом.

Здесь следует заметить, что до 26 августа министр-председатель Временного правительства Александр Фёдорович Керенский полностью одобрял все предпринятые корниловцами меры и видел в Главковерхе единственного на тот момент «спасителя Отечества».

А вечером 26 августа на заседании правительства Керенский квалифицировал действия Верховного главнокомандующего как «мятеж».

Что же произошло?

Версия 1. «Испорченный телефон»

С 22 августа в посредники между Ставкой и Керенским, помимо Б.В. Савинкова, записался ещё и депутат Государственной думы и бывший обер-прокурор Св.Синода В.Н. Львов (не путать с первым председателем Временного правительства Г.К. Львовым!). В.Н. Львов лишился своего поста в правительстве после июльских событий. Новым обер-прокурором был назначен А.В. Карташев, а старому места так и не нашлось. В.Н. Львов пользовался репутацией человека недалёкого, достаточно экзальтированного и легкомысленного. Кроме того, он имел все основания ненавидеть Керенского за свою отставку. Добившись аудиенции у председателя правительства, Львов заявил Керенскому, что Советы медленно, но верно переходят в руки большевиков. Угрожая Керенскому личной гибелью в этой «бойне» в случае, если он не «порвёт с Советами», Львов от имени прокорниловских сил предложил ему сформировать правое правительство и в конце концов, по словам Львова, добился даже слов о согласии сложить власть.

24 августа «самозванец» Львов явился в ставку Корнилова. Выступая в качестве представителя Керенского (который никаких поручений ему не давал), бывший обер-прокурор стал рассуждать о возможности установления диктатуры Корнилова с санкции Временного правительства. В ответ Корнилов изложил ему свои условия принятия диктаторских полномочий, которые ещё ранее обсуждались с представителем Керенского Б.В. Савинковым (но без участия Львова):

введение военного положения в Петрограде;

сосредоточение власти Верховного главнокомандующего и министра-председателя в одних руках («конечно, всё это до Учредительного Собрания»);

готовность передать Керенскому портфель министра юстиции, а Савинкову - военного министра.

Корнилов также просил Львова «предупредить Керенского и Савинкова, что я за их жизнь нигде не ручаюсь, а потому пусть они приедут в Ставку, где я их личную безопасность возьму под свою охрану».

26 августа Львов прибыл к Керенскому и передал ему сообщение Корнилова в такой форме, что министр-председатель счёл это ультимативным требованием сложить с себя полномочия и явиться в Ставку, где уже готовится его убийство.

Существуют разные версии мотивов действий В.Н. Львова в эти дни - помутнение рассудка, сознательная провокация с целью смещения Керенского, неудачная попытка вернуться в большую политику и т.д. Во всяком случае, последствия столь неадекватного поступка бывшего обер-прокурора оказались катастрофическими.

Керенский приказал арестовать Львова как соучастника Корнилова и отправить в Петропавловскую крепость, а самого Главковерха немедленно сместить с должности и объявить «мятежником».

Версия 2. Провокация Керенского

Безусловно, конфликт Керенский-Корнилов имел куда более глубокие причины, чем личная неприязнь двух этих деятелей друг к другу. Россия продолжала вести войну. Временное правительство, приняв на себя обязательства царского правительства перед странами Антанты, не отказывалось ни от иностранных кредитов,ни от военной помощи союзников. Так США, при своём вступлении в войну, в апреле 1917 года предоставили Временному правительству кредит на сумму 325 млн. долларов. В русской революции американцы видели аналог своей войны за независимость и считали Россию с её неограниченными ресурсами и просторами весьма перспективным союзником в борьбе против остальных членов коалиции (Франции и Англии). Англия также считала необходимым поддерживать в России те силы, которые в конечном итоге могли бы продолжать войну.

По мнению целого ряда отечественных историков, после апрельского кризиса 1917 года, союзники однозначно поставили на Керенского, выбрав из всех лидеров русской революции именно его, чтобы осуществлять своё дальнейшее влияние на Россию в продолжающейся войне.

Однако неудача июньского наступления на Восточном фронте (так называемого «наступления Керенского») и последующие за ним июльские события заставили английских и американских агентов искать нового ставленника для осуществления своих интересов. Керенский готов был заключить сепаратный мир с немцами, а союзникам была нужна война.

Сделать из Корнилова «агента влияния» в России у британцев вряд ли бы получилось, но использовать его для наведения порядка и повышения боеспособности армии было бы вполне закономерным. Причём корниловское движение осуществлялось при активном содействии высшего генералитета Ставки, где было немало лоббистов британских интересов (включая бывшего главковерха Алексеева) и сторонников войны «до победного конца».

Таким образом, в случае выдвижения Корнилова на первые роли (в Директории, в любом другом правительстве), а также осуществления задуманных им мероприятий по наведению порядка в армии и стране, Керенский оказывался политическим покойником. Союзники, в любом случае, предпочли бы общаться с теми, у кого в руках находится реальная власть и управление армией. Именно поэтому Александр Фёдорович бросился столь поспешно устранять «угрозу справа», закрыв глаза на реальную опасность, исходящую от левых радикалов.

Желая раз и навсегда избавиться от «правой оппозиции» в военном руководстве, Керенский «разрешил» войскам Корнилова идти на Петроград. Сделано это было исключительно для того, чтобы создать видимость военного переворота и дискредитировать политически наивного генерала в глазах союзников и широкой общественности.

В заготовленный Керенским для Корнилова сценарий идеально вписался возникший ниоткуда провокатор В.Н. Львов. Возможно, он был намеренно послан в Ставку Керенским, чтобы потом было на кого ссылаться в своих доказательствах измены генерала Корнилова.

На это указывает тот факт, что в телефонных переговорах по прямому проводу с Корниловым 26 августа Керенский говорил от имени Львова, которого даже не было рядом. Текст этой беседы сохранился и неоднократно приводился в исследованиях, посвящённых Корниловскому «мятежу». Керенский от имени Львова задавал Корнилову общие вопросы, чтобы ответы генерала выглядели, как подтверждение обвинений его в заговоре. На самом деле Корнилов в этой беседе лишь подтвердил приглашение Керенского и его приближённых в Могилёв (ради их же безопасности), но никак не расписывался в предъявлении ультиматумов Временному правительству.

По мнению А. И. Деникина, Керенский больше всего боялся, что «ответ Корнилова по самому существенному вопросу - о характере его предложений» - опровергнет его толкование «ультиматума», и потому сознательно облёк существо вопроса в «умышленно тёмные формы».

Сразу после этой беседы, вечером 26 августа на заседании правительства Керенский квалифицировал действия Верховного главнокомандующего как «мятеж». Однако правительство не приняло сторону Керенского. Во время совещания Керенский настойчиво требовал себе «диктаторских полномочий» для подавления «мятежа», но другие министры выступали против этого и настаивали на мирном урегулировании.

В результате была спешно составлена и послана в Ставку телеграмма за подписью Керенского. Корнилову было предложено сдать должность генералу А.С. Лукомскому и немедленно выехать в столицу.

Телеграмма без номера, подписанная просто «Керенский», сначала была принята в Ставке за фальшивку. Корнилов только что сообщил Керенскому, что корпус Крымова будет в Петрограде 28 августа, для чего просил ввести военное положение 29-го. Между тем, 27 числа в утренних газетах было опубликовано заявление Керенского, начинавшееся словами: «26 августа генерал Корнилов прислал ко мне члена Государственной Думы В. Н. Львова с требованием передачи Временным правительством всей полноты военной и гражданской власти, с тем, что им по личному усмотрению будет составлено новое правительство для управления страной…»

Корнилов пришёл в ярость. Лишь в ответ на заявление Керенского он решился на открытое противодействие Временному правительству, обвинив его в государственной измене: «...Русские люди! Великая родина наша умирает. Близок час её кончины. Вынужденный выступить открыто - я, генерал Корнилов, заявляю, что Временное правительство, под давлением большевистского большинства советов, действует в полном согласии с планами германского генерального штаба и, одновременно с предстоящей высадкой вражеских сил на рижском побережьи, убивает армию и потрясает страну внутри.(…) Я, генерал Корнилов, - сын казака-крестьянина, заявляю всем и каждому, что мне лично ничего не надо, кроме сохранения Великой России, и клянусь довести народ - путём победы над врагом - до Учредительного Собрания, на котором он сам решит свои судьбы, и выберет уклад новой государственной жизни. Предать же Россию в руки её исконного врага, - германскаго племени, - и сделать русский народ рабами немцев, - я не в силах. И предпочитаю умереть на поле чести и брани, чтобы не видеть позора и срама русской земли. Русский народ, в твоих руках жизнь твоей Родины!»

Корнилов категорически отказался сдать должность главнокомандующего, а генерал Лукомский - принять её. На требование остановить движение Крымова Лукомский телеграфировал Керенскому: «остановить начавшееся с Вашего же одобрения дело невозможно». Отказался остановить эшелоны и принять должность главнокомандуюшего и командующий Северным фронтом генерал В.Н. Клембовский. Из пяти командующих фронтами, он был одним из двух, открыто поддержавших Корнилова; вторым был командующий Юго-Западным фронтом А. И. Деникин, заявившей о своей поддержке Корнилова сразу же при получении телеграммы Керенского.

Керенский принял командование на себя и вызвал в Петроград Алексеева, чтобы назначить его главнокомандующим. Он также отказался выполнять такой приказ.

28 августа последовал указ Правительствующему Сенату, формально объявляющий Корнилова мятежником и изменником. Со своей стороны, Корнилов заявил, что принимает на себя всю полноту власти, берёт на себя обязательство «спасти Великую Россию» и «довести народ путём победы до созыва Учредительного Собрания».

Однако воззвания, подписанные Л. Г. Корниловым 28 и 29 августа, не дошли ни до армии, ни до широких слоев населения, так как телеграф находился под контролем правительства. Выступление генерала поддержали лишь Союз офицеров, некоторые петроградские офицерские организации, а также командующие четырьмя фронтами объявили о своей солидарности с Верховным главнокомандующим.

Провал

Пока Корнилов и Керенский «обменивались любезностями», величая друг друга мятежниками и предателями, корпус генерала Крымова, согласно прежней договорённости, продолжал своё движение на Петроград. В задачи корпуса по-прежнему входило спасение Временного правительства от большевизированных Советов. 24 августа Крымов был назначен генералом Корниловым главнокомандующим отдельной Петроградской армией. На Крымова возлагалось подавление выступлений в столице. В соответствии с ранее разработанным планом, на 27 августа в Петрограде была назначена провокационная псевдо-большевистская демонстрация, которая должна была дать повод для ввода в город войск Крымова, разгона Совета и объявления столицы на военном положении. Демонстрацию должен был организовать председатель Совета Союза казачьих частей атаман Дутов, однако справиться с этой задачей не смог.

28 августа Корнилов и его заместитель Лукомский отказались выполнять требования Керенского об остановке войск Крымова. Напротив, Корнилов решает при помощи военной силы заставить Временное правительство:

исключить из своего состава тех министров, которые по имеющимся у него (Корнилова) сведениям были явными предателями Родины;

перестроиться так, чтобы стране была гарантирована сильная и твердая власть.

Именно такие указания были даны Главковерхом генералу Крымову, войска которого 28 августа заняли Лугу, разоружив местный гарнизон. У станции Антропшино Туземная (Дикая) дивизия вступила в перестрелку с солдатами Петроградского гарнизона.

В эти дни Керенский, Савинков и другие члены Временного правительства активно искали возможности для переговоров, но ехать в Ставку никто не решился. Ходили слухи, что Керенскому в войсках вынесен смертный приговор. Но тут помощь в подавлении выступления правительству предложили Советы. Правительство было вынуждено прибегнуть к услугам большевистских агитаторов для контакта с восставшими частями, раздать оружие петроградским рабочим, начавшим формировать отряды собственного ополчения.

Продвижение войск корниловцев было остановлено 29 августа (11 сентября) на участке Вырица-Павловск, где противники Корнилова разобрали железнодорожное полотно. Большевистские агитаторы, посланные для контактов с восставшими частями, добились того, что последние сложили оружие.

Генерал Крымов был сбит с толку. Он выступил на Петроград, убеждённый в единодушии Корнилова и Керенского. 30 августа генералу Крымову от имени Керенского было передано приглашение приехать в Петроград якобы для переговоров. Передал приглашение близкий приятель генерала - полковник Самарин, занимавший должность помощника начальника кабинета Керенского. (4 сентября полковник Самарин за отличие по службе был произведён в генерал-майоры и назначен командующим войсками Иркутского военного округа).

Оставив корпус в окрестностях Луги, Крымов отправился в Петроград. Он прибыл к Керенскому, где, очевидно, понял, что оказался в ловушке, в отрыве от верных себе частей. Содержание беседы Крымова и Керенского осталось неизвестным, но нетрудно догадаться, что за этой беседой неизбежно последовала бы насильственная изоляция или физическое устранение преданного Корнилову военачальника. Осознав своё положение и невозможность что-либо изменить, унизительным допросам и аресту Крымов предпочёл смерть. Выйдя из кабинета Керенского, он нанёс себе смертельную рану в грудь и скончался через несколько часов в Николаевском военном госпитале.

Новый Главковерх Керенский тут же отдал приказ о продвижении верных правительству войск к Могилёву, дабы разгромить Ставку. Керенскому было необходимо спровоцировать Корнилова на сопротивление, ибо доказательств «мятежности» генерала по-прежнему недоставало.

Узнав об этом, генерал Корнилов не решился начать гражданскую войну, бросив против Керенского верные себе части. На уверения в верности от преданных ему частей из уст Генерального штаба капитана Неженцева генерал ответил: «Передайте Корниловскому полку, что я приказываю ему соблюдать полное спокойствие, я не хочу, чтобы пролилась хоть одна капля братской крови.»

Генерал М.В. Алексеев, дабы спасти жизнь корниловцам, согласился стать начальником штаба у А.Ф. Керенского. Больших трудов ему стоило договориться с Керенским об отмене приказа о продвижении войск к Могилёву. 1 сентября генерал Алексеев сам поехал в Ставку, где произвёл арест генерала Корнилова и его сподвижников (генералов Романовского, Лукомского, полковника Плющевского-Плющика и других старших офицеров). Участники «мятежа» были взяты под следствие и помещены в тюрьму г. Быхов под Могилёвым.

Ещё 28 августа по приказу Керенского было арестовано всё поддержавшее Корнилова командование Юго-Западным фронтом (генералы Деникин, Марков, Эрдели, Ванновский, Орлов и др.). Они были заключены под стражу в военной тюрьме г. Бердичева.

Когда члены Чрезвычайной следственной комиссии,созданной Керенским для расследования «мятежа», приехали в Могилёв, они нашли Корнилова спокойным и готовым к сотрудничеству. Он показал им находящиеся у него документы, включая ленты с текстом его переговоров с Савинковым, Керенским и другими. Из них члены комиссии узнали, что якобы мятежные войска, которые наступали на Петроград, были вызваны в столицу по приказу Временного правительства. Тогда же они узнали о фиглярствах В.Н. Львова (которого Корнилов, к своему несчастью, принял всерьёз и который был использован Керенским, чтобы создать легенду о «корниловском мятеже»).

Корниловцам, помещённым в здании монастыря в Быхове, генерал Алексеев постарался обеспечить максимальную безопасность и сносные условия проживания. В здании их охраняли верные Корнилову текинцы, внешнюю охрану осуществлял взвод георгиевских кавалеров.

Деникин и его окружение попали в руки комиссаров местного Совета. В Бердичеве генералы подвергались постоянным оскорблениям и издевательствам. Даже после требования Чрезвычайной комиссии о переводе узников в Быхов Керенский предпочёл не давать им специального сопровождения, надеясь на то, что революционная толпа сама покарает «мятежников», едва они покинут стены тюрьмы. Он прислал комиссару телеграмму: «...Уверен в благоразумии гарнизона, который может из среды своей выбрать двух (!) представителей для сопровождения». Генерал Деникин в «Очерках русской смуты» очень подробно описал эпизод пешего конвоирования узников на вокзал Бердичева, который более всего напоминал путь на Голгофу. Толпа едва не растерзала их. Участники корниловского выступления (они же - опасные свидетели преступления Керенского) остались живы по чистой случайности: офицер конвоя - начальник житомирской школы прапорщиков - оказался порядочным человеком. Он привёл для охраны своих юнкеров, которые до конца выполнили свой долг.

М.В. Алексеев через неделю после ареста Корнилова подал в отставку. Об этом кратком, всего несколько дней, периоде своей жизни генерал впоследствии упоминал всегда с глубоким волнением и скорбью. Своё отношение к корниловцам Михаил Васильевич выразил в письме редактору «Нового времени» Б. А. Суворину:

Россия не имеет права допустить готовящегося в скором времени преступления по отношению её лучших, доблестных сынов и искусных генералов. Корнилов не покушался на государственный строй; он стремился, при содействии некоторых членов правительства, изменить состав последнего, подобрать людей честных, деятельных и энергичных. Это не измена родине, не мятеж…

Последствия

Одним из самых главных последствий Корниловского выступления стало то, чего стремились избежать и Керенский и Корнилов - возможность большевистского переворота.

Правый политический фланг был разгромлен и дискредитирован. Для Керенского это означало, что он более не мог проводить прежнюю политику лавирования. Отношения с армией, офицерством, военной верхушкой были испорчены навсегда. Временное правительство само поставило себя в ситуацию полной зависимости от поддержки Советов, которые всё более большевизировались.

Большевики, благодаря организации сопротивления Корнилову, не только полностью оправились и реабилитировали себя в глазах масс после июльской катастрофы, но и перешли в активное наступление. 4 сентября Л.Д. Троцкий - главный организатор и исполнитель октябрьского переворота - вместе с другими большевиками, арестованными после июльского выступления, был освобождён из тюрьмы «Кресты». Уже 20 сентября он стал председателем Петроградского совета и ещё спустя три недели при полном попустительстве правительства сформировал Военно-революционный комитет для руководства восстанием. Правительство Керенского, лишённое поддержки справа, не могло вообще ничего противопоставить большевикам и было способно вести лишь соглашательскую политику. Сам Троцкий в воспоминаниях отмечал стремительную радикализацию советских кругов уже в ходе подавления корниловского выступления:

После корниловских дней открылась для советов новая глава. Хотя у соглашателей все ещё оставалось немало гнилых местечек, особенно в гарнизоне, но Петроградский Совет обнаружил столь резкий большевистский крен, что удивил оба лагеря: и правый и левый. В ночь на 1 сентября, под председательством все того же Чхеидзе, Совет проголосовал за власть рабочих и крестьян. Рядовые члены соглашательских фракций почти сплошь поддержали резолюцию большевиков.

Если большевики и Советы в августовские дни выступили в глазах масс как спасители революционной демократии, то Временное правительство и лично Керенский серьёзно дискредитировали себя, продемонстрировав, с одной стороны, беспомощность, с другой - готовность к сговору с «контрреволюцией». Кадеты, явно замешанные в корниловском движении, также были политически полностью дискредитированы. Требование их вывода из правительства стало в сентябре-октябре одним из основных требований советских кругов. Сам Керенский дал все основания большевистской пропаганде называть себя (устами Ленина) «корниловцем, рассорившимся с Корниловым случайно и продолжающим быть в интимнейшем союзе с другими корниловцами».

В августовские дни 1917 года большевикам была предоставлена возможность совершенно легально вооружаться и создавать боевые структуры, которыми они и воспользовались в ходе переворота. По свидетельству Урицкого, в руки петроградского пролетариата попало до 40 тысяч винтовок. В эти дни в рабочих районах началось усиленное формирование отрядов Красной гвардии, о разоружении которой после ликвидации Корниловского выступления не могло идти и речи. Оставалось только повернуть все эти вооружённые отряды в сторону Зимнего дворца, где заседало Временное правительство.

Последствия Корниловского мятежа сыграли также едва ли не ключевую роль в истории Гражданской войны. Антибольшевистские социалисты и офицеры никогда не доверяли друг другу, но именно заговор Корнилова послужил причиной окончательного разрыва. Ни одна сторона не желала простить или забыть мнимые и реальные обиды, или, как они сами называли, «предательство». Главной причиной победы красных в Гражданской войне стала недостаточная сплочённость в лагере их врагов. И здесь нужно говорить не только о противоречиях между представителями различных антибольшевистских сил (эсерами, кадетами, монархистами), но и об отсутствии единства в рядах руководства Белого движения с самого его начала и до трагического конца.

Быховское сидение, унижения и оскорбления, пережитые бердичевской группой генералов, проходивших по делу Корнилова, способствовали лишь стремлению к мести за обман и поруганную честь. После корниловского «мятежа» усугубился раскол в среде высшего военного руководства. Те военачальники, которые поддержали Временное правительство, вызывали у быховских узников в лучшем случае недоверие, в худшем - зачислялись в лагерь врагов. Зимой 1917-1918 годов, т. е. уже на начальном этапе становления Белого движения, имели место открытые противоречия между Корниловым и арестовавшим его Алексеевым, взаимные подозрения,неоднократные обвинения друг друга в заговорах и т. п. и т. д.

В отечественной историографии весьма популярна также версия, что именно М.В. Алексеев - ставленник кадетской фракции Временного правительства - являлся главным вдохновителем и организатором корниловского «заговора». 28 августа кадеты приняли решение, что правительство должен возглавить М.В. Алексеев. Последний ответил на это согласием. Далее на заседании в Зимнем дворце была предпринята неудачная попытка голосованием (вполне легально) сместить Керенского с его поста. В случае, если бы офицерские организации столицы (опять же подвластные Алексееву) начали выступление, а войска Корнилова лишь поддержали бы их (и, одновременно, удалась бы интрига кадетов с приведением генерала Алексеева к власти), переворот имел бы все шансы на успех. При этом Корнилову пришлось бы просто смириться - права диктатора М.В. Алексеева, несравненно более авторитетного в армии, он оспаривать не решился бы. Но Керенский «сдать власть» по требованию кадетов отказался и сам перешёл в наступление.

Тогда получается, что при неудаче Алексеев просто «сдал» Керенскому своего недалёкого протеже, а сам остался на свободе. Генерал Корнилов, возможно, считал именно так. Его ранняя гибель поставила точку в скрытой вражде, но изначальное недоверие и несогласованность в действиях лидеров белых сил ещё не раз дали знать себя в будущем.

Правообладатель иллюстрации Getty Images Image caption

Исполняется 100 лет событию, определившему судьбу России на десятилетия вперед.

Советская историография именовала его "корниловским мятежом", современный официоз уклончиво "корниловским выступлением", а многие - последней попыткой ответственных патриотов спасти страну.

Мятеж не может быть удачен: тогда его зовут иначе Джон Харингтон, английский поэт XVI века

Было очевидно, что долго жить в хаосе и безвластии невозможно. Кто-то должен был ударить кулаком по столу и навести свой порядок. Правые попробовали - не получилось, и настала очередь крайних левых.

Что на самом деле случилось в те дни, каковы были подлинные намерения и мотивы главных действующих лиц, остается во многом загадкой.

Бескровная попытка

Правообладатель иллюстрации Getty Images Image caption Министр-председатель Александр Керенский (слева)

Фабула событий коротка и незатейлива.

19 июля 1917 года (все даты приводятся по старому стилю) Временное правительство назначило Верховным главнокомандующим российской армией популярного среди офицерства, энергичного и волевого 46-летнего генерала Лавра Корнилова. Он сменил Алексея Брусилова, откровенно шедшего на поводу у солдатских комитетов и впоследствии служившего красным.

Новый главковерх не являлся ярым монархистом, а по мнению близко знавшего его генерала Деникина, вообще был близок по взглядам "к широким кругам либеральной демократии", но при этом выступал за твердый порядок.

Его хладнокровие в самые тяжкие дни, его твердость в борьбе с "большевизмом", его гражданское мужество поселили во мне чувство глубокого к нему уважения и укрепили уверенность, что именно генерал Корнилов призван реорганизовать нашу армию. Я был счастлив этим назначением Борис Савинков, политик

По словам видного эсера Виктора Чернова, "искать помощников Корнилову не пришлось; его поведение стало сигналом для всей России".

На Государственном совещании в Москве (временном подобии отсутствовавшего парламента) 13-15 августа Корнилов, якобы обещавший премьеру Александру Керенскому говорить только о военных делах, произнес политическую речь.

Он раскритиковал Временное правительство за нерешительность и бездействие, потребовал обуздания советов и комитетов, введения смертной казни не только на фронте, но и в тылу, запрета политической агитации в армии и забастовок в военной промышленности и на железных дорогах.

Внешне это напоминало предшествовавший демарш силовых министров в Верховном Совете СССР 17 июня.

• Побег из Быхова
• От Февраля до Октября: недолго музыка играла
• Невыпавший жребий

Власти я не ищу, но если тяжкий крест выпадает на мою долю, то что же делать Лавр Корнилов, из ответа на обращение Союза офицеров

27 августа Керенский обвинил Корнилова в подготовке переворота и издал приказ о назначении главковерхом генерала Александра Лукомского.

28 августа Корнилов отказался подчиниться и двинул на Петроград 3-й кавалерийский корпус генерала Александра Крымова.

"Правительство снова подпало под влияние безответственных организаций и, отказываясь от твердого проведения в жизнь программы оздоровления армии, решило устранить главного инициатора указанных мер", - говорилось в обращении Корнилова.

Генерал потребовал от Временного правительства "исключить из своего состава тех министров, которые по имеющимся сведениям были явными предателями Родины" и "перестроиться так, чтобы стране была гарантирована сильная и твердая власть".

Генерал Корнилов имел более других военачальников смелости и мужества выступать против разрушения армии и в защиту офицерства Владимир Цветков, историк

Прямых обвинений и угроз в адрес Керенского, равно как конкретной политической программы, в документе не было.

29 августа премьер объявил Корнилова и его старших сподвижников изменниками, издал указ об их аресте и предании суду и призвал всех на защиту революции.

Обязанности главковерха он возложил на себя, а начальником штаба назначил пожилого исполнительного генерала Михаила Алексеева, занимавшего эту должность и при Николае II.

• Ледяной поход: занавес трагедии

В тот же день эшелоны с корпусом Крымова остановились, поскольку железнодорожники разобрали полотно на участке Вырица-Павловск. Застрявшие в бездействии войска заколебались и были распропагандированы агитаторами Петроградского совета, а входившая в состав корпуса Туземная ("Дикая") дивизия - делегатами проходившего в те дни в столице съезда мусульманских народов.

Для окончания войны миром, достойным великой, свободной России, нам необходимо иметь три армии: армию в окопах, армию в мастерских и на заводах, и армию железнодорожную Лавр Корнилов, из выступления на министерском совещании 30 июля 1917 года

Большевики начали формировать в Петрограде Красную гвардию - отряды добровольцев для борьбы с "корниловщиной".

1 сентября Корнилов без сопротивления сдался прибывшему в могилевскую ставку генералу Алексееву и был заключен в быховскую тюрьму. По делу о "мятеже" подверглись аресту 30 человек, включая Корнилова, в том числе 14 генералов.

Командиру ударного добровольческого Корниловского полка Митрофану Неженцеву, заявившему о готовности личного состава вступить в бой, генерал приказал "соблюдать полное спокойствие".

Крымов добился встречи с Керенским и высказал все, что о нем думал, после чего застрелился.

Чего хотел Керенский?

Как утверждал в "Очерках русской смуты" Антон Деникин, весь план Корнилова строился на том, что серьезного сопротивления не будет. Того же мнения держались все посвященные.

"Общее мнение склонялось к тому, что мы идем на Петроград. Мы знали, что скоро должен состояться государственный переворот, который покончит с властью Петроградского совета и объявит либо директорию, либо диктатуру с согласия Керенского и при его участии, которое в данных условиях было гарантией полного успеха", - вспоминал командир одного из выдвигавшихся на столицу полков князь Ухтомский.

Сильная власть должна начаться с армии и распространиться на всю страну "Утро России", деловая газета, 12 августа 1917 года

21 июля министр иностранных дел Михаил Терещенко заявил британскому послу Джорджу Бьюкенену: "Остается только одно: введение военного положения во всей стране, использование военно-полевых судов против железнодорожников и принуждение крестьян к продаже зерна. Правительство должно признать генерала Корнилова".

На вопрос дипломата, разделяет ли данное мнение Керенский, Терещенко ответил утвердительно, правда, добавив, что "у премьера связаны руки".

11 августа Корнилов заявил своему начальнику штаба Лукомскому, что твердо решил "защитить Временное правительство даже против его воли", и что "пора немецких шпионов во главе с Лениным повесить, а Совет рабочих и солдатских депутатов разогнать, да так, чтобы он нигде и не собрался".

В эти поистине ужасающие минуты, когда подступы к обеим столицам почти открыты для победного шествия торжествующего врага, Временное Правительство кидает в народ призрачный страх контр-революции, которую оно само своим неумением к управлению, своею слабостью, своею нерешительностью в действиях вызывает к скорейшему воплощению Лавр Корнилов, из обращения к нации 28 августа 1917 года

Лукомский спросил, какую позицию займет правительство. Корнилов выразил уверенность, что оно либо поддержит его, либо не станет вмешиваться, "а потом сами скажут мне спасибо".

Больше всех об альянсе между Керенским и Корниловым радел губернатор Петрограда, бывший эсер-бомбист Борис Савинков.

Генерал Деникин утверждал, что 20 августа Керенский по докладу Савинкова согласился установить в столице военное положение и ввести в нее корпус Крымова.

Предусматривалось передать высшую власть директории-триумвирату в составе Керенского, Корнилова и Савинкова и включить в кабинет несколько новых лиц.

Таким образом, передвижение войск начиналось легально. До 27 августа Корнилов пребывал в полной уверенности, что действует заодно с правительством. Неожиданное объявление его заговорщиком и приказ сдать командование повергли генерала в шок.

"Испорченный телефон"

Непосредственные участники событий излагали случившееся по-разному.

Известно о сомнительной роли, сыгранной бывшим депутатом Госдумы Владимиром Львовым, который в первом составе Временного правительства был обер-прокурором Святейшего Синода, а в 1922 году вернулся из эмиграции в Советскую Россию и участвовал в движении "обновленной церкви". В политических кругах он имел репутацию человека неуравновешенного и ненадежного.

После того как Керенский стал премьером и места в своем кабинете для Львова не нашел, тот стал заявлять всем желавшим слушать, что Керенский ему теперь смертельный враг.

Тем не менее, по версии Львова, Керенский 24 августа позвал его к себе, сказал, что опасается за собственное будущее и попросил провести с Корниловым переговоры о дополнительных гарантиях.

По словам Керенского, Львов сам явился с предложением побеседовать с какими-то "влиятельными деятелями, способными обеспечить правительству поддержку справа".

Корнилов не покушался на государственный строй; он стремился, при содействии некоторых членов правительства, изменить состав последнего, подобрать людей честных, деятельных и энергичных. Это не измена родине, не мятеж Михаил Алексеев, генерал

27 августа Львов вернулся из Могилева и заявил Керенскому, что Корнилов требует отставки Временного правительства, вручения ему диктаторских полномочий с правом сформировать по своему усмотрению новый кабинет, и прибытия Керенского в Ставку. А от себя добавил, что Керенского там, скорее всего, убьют.

Корнилов, со своей стороны, утверждал, что обсуждал с Львовым, представившимся полномочным представителем Керенского, возможность объединения постов премьера и главковерха, но в порядке дискуссии, а ультиматумов не ставил.

Тогда Керенский в присутствии Львова связался с Корниловым по телефону и спросил, правда ли то, что он говорил Владимиру Николаевичу. Генерал, не почуяв подвоха, ответил утвердительно, а по поводу приезда премьера в Ставку сказал, что это, конечно, было бы желательно.

Тогда премьер отпустил Львова, а затем снова пригласил к себе в кабинет, за это время спрятав за портьерой помощника начальника петроградской милиции Булавинского (требовался свидетель). Он попросил Львова для большей ясности еще раз повторить якобы услышанное им от Корнилова и изложить содержание "ультиматума" в письменном виде.

Как только Львов закончил писать, Керенский велел Булавинскому арестовать его, и с этого момента не сходил с позиции: Корнилов - преступник!

Кто кого перехитрил?

"Мы никогда не узнаем, был ли демарш Львова следствием помутнения рассудка или коварно задуманной и виртуозно исполненной местью [Керенскому], но последствия его оказались катастрофическими", - пишет современный исследователь Никита Соколов.

Некоторые историки полагают, что между Корниловым и Керенским случилось грандиозное недоразумение из-за того, что с 15 августа они не виделись, а общались через третьих лиц.

Главной причиной победы красных стала недостаточная сплоченность в рядах их оппонентов Питер Кенез, историк

Петербургский профессор Андрей Буровский не исключает, что Керенский сам принял решение отказать Корнилову в поддержке, а недалеким Львовым воспользовался, чтобы получить повод.

Если так, то чем руководствовался министр-председатель?

Не смог поступиться принципами и сделаться могильщиком демократии, служению которой посвятил всю сознательную жизнь?

Или испугался за свою власть, а опасность для этой самой власти с противоположного фланга недооценил?

В принципе, основания не доверять Корнилову у Керенского имелись. Став хозяином положения, генерал вполне мог возжелать единоличной диктатуры. Такую уверенность выражал, в частности, Лев Троцкий в его "Истории русской революции".

Поддерживать Керенского не хотели ни правые, ни левые, а этим пользовались большевики. Победой над Корниловым Керенский наголову разбил себя самого и похоронил Февраль Ираклий Церетели, меньшевик

У Керенского и Корнилова были, выражаясь по-нынешнему, разные группы крови: один с юности презирал "солдафонов", другой "болтунов-адвокатов".

В интервью Русской службе Би-би-си в 1957 году Керенский вновь утверждал, что "не существует вопроса, имел место заговор, или нет".

• Будущие белые вожди в Первую мировую

Широко известны сказанные им по горячим следам слова: "Корнилов должен быть казнен, но я первым из первых принесу цветы на его могилу и преклоню колена перед русским патриотом".

Корнилов, проживший после августовских событий полгода, мнения о Керенском публично не высказывал, но догадаться о нем нетрудно.

Последствия

Известны слова Лавра Корнилова: "Довести страну до Учредительного собрания, а там пусть делают, что хотят; я устранюсь и ничему препятствовать не буду".

После корниловских дней открылась новая глава. Петроградский Совет обнаружил резкий большевистский крен Лев Троцкий, один из лидеров большевиков

До попытки переворота и после ее неудачи генералу было бы странно говорить иное. Как он повел бы себя, став диктатором, неизвестно.

Фидель Кастро в горах Сьерра-Маэстра тоже уверял, что власть его не интересует. Октавиан Август 43 года твердил, что больше всего на свете любит республику.

Возможно, Россия прошла бы путем, каким прошла в XX веке Испания.

Но этот вариант истории не сбылся.

Провал корниловского выступления сделал захват власти большевиками практически неизбежным.

Правообладатель иллюстрации Getty Images Image caption Оружия у большевиков оказалось в избытке

Армия была обезглавлена. Керенский утратил всякую силовую поддержку, потому что офицерство считало его предателем.

Но самая разительная перемена случилась в положении большевиков.

Неудачная попытка переворота 3 июля и открывшееся сотрудничество с немцами дискредитировали их в глазах общества. Ленин скрывался в Финляндии, Троцкий сидел в тюрьме.

Теперь они присвоили всю заслугу "победы над корниловщиной". Произошел взрывной рост численности партии, и ее представительства в Советах. Троцкий триумфально вышел на свободу и возглавил главный из них, Петроградский.

Войди Корнилов в Петроград - и сегодня мы изучали бы историю Гражданской войны как историю нескольких месяцев 1917 года. Исследователи гадали бы, десять тысяч человек погибли или пять Андрей Буровский, историк

Большевики легализовали свои вооруженные формирования и не подумали их распустить, хотя "угроза для революции" вроде отпала. По словам будущего главы петроградской ЧК Моисея Урицкого, в дни корниловского выступления Красная гвардия получила с армейских складов порядка 40 тысяч винтовок.

Генерал Петр Краснов впоследствии писал, что накануне большевицкого выступления военные считали его даже желательным: пусть ленинцы сбросят "краснобая", а мы потом их прихлопнем.

Керенский в это же время заявил видному кадету Владимиру Набокову: "Я был бы готов отслужить молебен, чтобы такое выступление произошло. У меня больше сил, чем нужно. Они будут раздавлены окончательно".

Просчитались все.

В хаотическом калейдоскопе событий в России, последовавших после Февральской революции, особо выделяется мятеж генерала Л. Г. Корнилова. Историки до сих пор ломают копья: какая оценка правомерна тем августовским событиям 1917 года? Как стали бы развиваться события в России, окажись выступление Корнилова успешным?
Думается, что размышления вокруг этих событий будут вестись ещё долгое время…

Атмосфера в Петрограде была неспокойной с весны 17-го года. В обстановке полного тупика, в котором к этому времени оказалась армия (уже практически не воевавшая и стоящая на грани полнейшего разложения), большинство людей в армейских кругах видели единственным выходом из сложившегося положения введение военной диктатуры.
Идея «крепкой руки» витала и в кругах значительной части бывшего царского чиновничества, которое связывала с новой сменой власти надежды на возвращение на государственную службу.
Даже в самом Временном правительстве находились умеренные революционеры (в основном, из числа «кадетов»), разочаровавшиеся в бесконечном потоке лозунгов и увещеваний на митингах, и тоже видевшие спасение в установлении диктатуры.

Очень опасались министры Временного правительства и сам А. Ф. Керенский и порядком преувеличенную на тот момент времени угрозу восстания большевиков. Керенский, после Июльского большевистского выступления, предпринял попытку расформирования и выведения из города заражённых большевистской пропагандой полков (Солдатская секция Петроградского совета, однако, отказала в правомерности этого решения).
Керенский, понимая, что теряет контроль над складывающейся ситуацией, решает тоже опереться на армию и сменяет «социалиста и республиканца» Брусилова Корниловым на посту Верховного Главнокомандующего армией.
Личность Корнилова стала известной в России после событий 1916 года, когда он сумел бежать из австрийского плена. 2 марта 1917 года Корнилов по поручению начальника Главного штаба генерала Михневича быд назначен ещё Николаем II командующим Петроградского военного округа.

Лавр Корнилов был сторонником самых жёстких мер в деле наведения порядка. Среди его требований было: введение смертной казни в тылу и на фронте, полное подчинение транспортной отрасли верховному командованию, привлечение работы промышленности исключительно на фронтовые нужды и абстрагирование политического руководства от военных дел.

Отдельным пунктом программы Лавра Георгиевича стояла «разгрузка» Петрограда от нежелательных и вредных военных элементов. Планировалось с помощью сохранивших боеготовность фронтовых частей произвести разоружение Петроградского гарнизона и вывести революционные войска на фронт. Кронштадтский гарнизон при этом подлежал полной ликвидации, как главный очаг революционных настроений. Сам Петроград предполагалось перевести на военное положение.

В планах по «разгрузке» Петрограда уже проявляются разногласия в политических целях, которые ставили перед собой её организаторы. А. Ф. Керенский подготавливал почву для избавления от влияния Советов и сосредоточения единоличной власти в собственных руках. Военный генералитет же (в целом оппозиционный Временному правительству) ставку делал на военную диктатуру.
Сам Корнилов, чувствующий словно наэлектризованную атмосферу, подогреваемую уставшими от хаоса и беспорядков простыми людьми, словно поверил в этот момент в свою исключительность и провиденциальность того, что именно он должен стать во главе страны.

Несмотря на то, что Корнилов считался плохим политиком даже в своём ближайшем окружении, Лавр Георгиевич разработал перед мятежом целую политическую программу. Она включала в себя множество пунктов: восстановление дисциплинарного права командиров в армии и на флоте, отстранение комиссаров Временного правительства от вмешательства в действия офицеров, ограничение прав солдатских комитетов, запрет митингов в армии и забастовок на оборонных заводах.
Кроме этого, Корнилов предполагал перевести на военное положение всю систему железных дорог, промышленность, работавшую на фронтовые нужды, а действие закона о смеритной казни распространить и на тыловые части.

Политическая часть программы Корнилова включала в себя упразднение Советов в тылу и на фронте, запрещение деятельности профсоюзных комитетов на фабриках, введение цензуры в армейскую печать. Верховная власть должна была перейти к Совету народной обороны, в который бы вошли сам Корнилов, Керенский, А. В. Колчак, Б. В. Савинков и другие.

Всероссийское Учредительное собрание предполагалось созвать либо после окончания войны, либо же – созвать его и распустить в случае несогласия с решениями, принятыми верхушкой военных диктаторов. Задумывая своё выступление в Петроград, Лавр Корнилов рассчитывал на поддержку таких организаций, как Союз офицеров, Военная Лига, и руководством именно этих организаций Корнилову был предложен план наступления на Петроград.
Под обоснованием того, что 27 августа, – в честь полугодия с момента свержения царской власти, - левые силы начнут в столице демонстрации, которые затем перерастут в беспорядки с целью захвата власти, Корнилов (легально, по согласованию с Керенским) начал перебрасывать военные части к столице.

Это был 3-й конный корпус дивизия генерала А. М. Крымова и Туземная (неофициально называющаяся «Дикой», состоявшей из кавказских конных воинов) генерал-лейтенанта Д. П. Багратиона. Помимо этого, с севера, со стороны Финляндии на Петроград двигался кавалерийский корпус генерал-майора А. Н. Долгорукова.

25 августа верные Корнилову части выдвигаются на Петроград, рассчитывая ко всему прочему на поддержку ранее отбывших в город верных ему офицеров, сотрудничавших с Союзом офицеров, Военной Лигой и прочими организациями. При этом, Корнилов рассчитывал и на поддержку Правительства, считая мелкие разногласия с премьер-министром Керенским несущественными в общей для них цели: осуществления в России диктаторской власти.
У Александра Керенского, однако, как оказалось была своя точка зрения на развивающиеся события. Почуяв, что намечается что-то серьёзное, он отказывается от требования кадетов «сдать власть» и сам переходит в атаку, подписав 27 августа указ о смещении Л. Г. Корнилова с поста Главнокомандующего, при этом объявив его мятежником. Керенский распускает кабинет министров, присваивает себе «диктаторские полномочия» и объявляет себя Верховным Главнокомандующим.

Корнилов отказался подчиниться этому приказу и утром 28 августапередал по радио заявление: «…Русские люди! Великая Родина наша умирает. Близок час ее кончины. Вынужденный выступить открыто, я - генерал Корнилов, заявляю, что Временное правительство под давлением большевистского большинства советов действует в полном согласии с планами германского Генерального штаба… убивает армию и потрясает страну внутри. Тяжелое сознание неминуемой гибели страны повелевает мне… призвать всех русских людей к спасению умирающей Родины. …
Я, генерал Корнилов, - сын казака-крестьянина, заявляю всем и каждому, что мне лично ничего не надо, кроме сохранения Великой России и клянусь довести народ - путем победы над врагом - до Учредительного собрания, на котором он сам решит свои судьбы и выберет уклад новой государственной жизни.
Предать же Россию… я не в силах. И предпочитаю умереть на поле чести и брани, чтобы не видеть позора и срама русской земли. Русский народ, в твоих руках жизнь твоей Родины!»

В то время как Корнилов продвигал свои войска к Петрограду, Керенский, покинутый министрами-кадетами, подавшими в отставку в знак солидарности с Корниловым, начал переговоры с Исполкомом Петроградского совета. Угроза мятежа вновь превратила Керенского в главу революции, сплотив вокруг него все левые силы. Железнодорожники приступили к саботажу движения воинских эшелонов на Петроград.

Братание революционных солдат с «дикой дивизией», участвовавшей в корниловском выступлении. Конец августа 1917

В казачьи и горские части были направлены сотни агитаторов. В столице из рабочих формировались вооруженные отряды Красной гвардии. Большевистских лидеров выпустили из тюрьмы, и они приняли участие в работе Комитета народной обороны против контрреволюции, созданного под эгидой совета.
К 30 августа части 3-го конного корпуса были остановлены на подступах к Петрограду и распропагандированы. Генерал Крымов был вызван в Петроград и после встречи с Керенским застрелился, а Корнилов и ряд поддержавших его генералов - арестованы.

После корниловского выступления отношения между солдатами и офицерами обострились до предела. В разряд мятежников и контрреволюционеров солдаты зачисляли не только тех, кто был причастен к этим событиям, но и всех офицеров, которые продолжали требовать выполнения обязанностей по службе.
Тысячи офицеров всех уровней были изгнаны из армии, многие стали жертвами самосудов. Так, в Выборге, где находился штаб 42-го армейского корпуса, были убиты 11 генералов и офицеров, в том числе бывший командир корпуса генерал от кавалерии В.А. Орановский.
Офицер 17-го драгунского Нижегородского полка А.А. Столыпин записал в дневнике: «Поневоле привыкнешь держать язык за зубами, - кстати, употребление зубной щетки уже считается явным признаком контрреволюции».

Керенскому казалось, что он одержал полную победу, которую постарался закрепить провозглашением 1 сентября Российской республики и учреждением Директории – коллегии из пяти министров в качестве временного чрезвычайного органа власти до сформирования нового кабинета. 6 сентября в связи с подготовкой к выборам в Учредительное собрание была распущена Госдума.

Источником новой государственности должно было стать Демократическое совещание, проходившее с 14 по 22 сентября и призванное решить вопросы о составе нового правительства и характере временного Всероссийского Демократического совета (Предпарламента).
Вопреки желанию Керенского, большинство делегатов высказалось против коалиции с кадетами (как скомпрометировавшими себя участием в корниловском выступлении) и за подотчетность правительства Предпарламенту.
25 сентября Керенский сформировал последний, третий состав коалиционного правительства, оставив за собой посты военного и морского министра, а также верховного главнокомандующего. Незначительным большинством голосов совещание все же согласилось на участие в правительстве некоторых деятелей кадетской партии в индивидуальном порядке, что позволило Керенскому ввести в сформированный кабинет А.И. Коновалова, Н.М. Кишкина и С.Н. Третьякова.

Формально в руках Керенского были сосредоточены исключительные властные полномочия, но они имели все меньшее и меньшее реальное значение. В условиях резкой поляризации настроений в обществе, роста конфронтации между имущими и неимущими классами, министр-председатель, занимавший центристские позиции, стремительно терял поддержку и авторитет среди самых различных слоев населения.

6 октября открывая сессию Предпарламента, Керенский заявил об ответственности своего правительства перед этим высшим органом власти республики и изложил свою программу: защитить страну, восстановить военный потенциал, выработать вместе с союзниками условия прочного мира.
Выступивший от имени большевистской фракции Троцкий охарактеризовал Временный совет республики как новое издание булыгинской Думы (1905 г.), и обвинил правительство в том, что оно по приказам кадетских контрреволюционеров и империалистов безосновательно продолжает опустошительную войну и готовит сдачу Петрограда и поражение революции. После окончания его речи 53 депутата-большевика покинули зал. Их уход был открытым вызовом правительству и первым актом свершившегося в октябре переворота.
Таким образом ситуация в стране после ликвидации корниловского выступления кардинально изменились. Наиболее активные правые силы, способные противостоять угрозе большевизации и начавшие в июле – августе 1917 г. консолидироваться, были разгромлены. Престиж Керенского резко упал, - прежде всего, среди офицеров и в торгово-промышленных и финансовых кругах.

Социалисты также с недоверием относились к Временному правительству, выдвигая программу широких социальных преобразований, передела собственности и прекращения войны с Германией. При этом относительно умеренные социалистические партии стремительно теряли поддержку среди революционных солдат и рабочих, в то время как популярность большевиков, потерпевших сокрушительное поражение в июле, но вышедших из подполья во время борьбы с «корниловщиной», резко выросла.

Генералитет, узники быховской тюрьмы осенью 1917 года. По номерам: 1. Л. Г. Корнилов. 2. А. И. Деникин.
3. Г. М. Ванновский. 4. И. Г. Эрдели. 5. Е. Ф. Эльснер. 6. А. С. Лукомский. 7. В. Н. Кисляков. 8. И. П. Романовский.
9. С. Л. Марков. 10. М. И. Орлов. 11. Л. Н. Новосильцев. 12. В. М. Пронин. 13. И. Г. Соотс. 14. С. Н. Ряснянский.
15. В. Е. Роженко. 16. А. П. Брагин. 17. И. А. Родионов. 18. Г. Л. Чунихин. 19. В. В. Клецанда. 20. С. Ф. Никитин.

Таким образом, можно сказать, что Керенский в своём стремлении балансировки между левыми силами, преобладавшими в Советах, и армейскими кругами, придерживающимися правых жёстких позиций, в определённой момент (реально угрожавшей его властным амбициям) выбрал сторону первых.
В результате этого в стране возросло политическое влияние Советов, и как следствие – большевиков.