Соколов А.В. Общая теория социальной коммуникации: Учеб. пособие. - СПб.: Михайлов, 2002. - 460 с.: ил. - Библиогр. в конце гл.
ISBN 5-8016-0091-4

В учебном пособии излагается обобщающая теория, выявляющая общие закономерности, сходство и различие различных видов, уровней и форм социальной коммуникации. На основе понимания социальной коммуникации как движения смыслов в социальном пространстве и времени рассмотрены личные и общественные коммуникационные потребности, коммуникационная деятельность и общение, социальная память, коммуникационные каналы, типология социально-коммуникационных институтов, эволюция социальных коммуникаций с каменного века до 2000 г. Особое внимание уделено информационному подходу к социальной коммуникации (социальной информатике) и семиотике социальных коммуникаций. Представлена система социально-коммуникационных наук, центром которой является метатеория социальной коммуникации. Книга адресована ученым-обществоведам, студентам, аспирантам и преподавателям, изучающим проблематику социальной коммуникации, а также социально-коммуникационным работникам, желающим повысить свою квалификацию.

1. Понятие о социальной коммуникации. Обыденное и научное понимание коммуникации. Проблема смысла. Проблема понимания. Социальное пространство и время.
(gl1.pdf - 349К)

2. Коммуникационная деятельность и общение. Коммуникационные действия и их формы. Виды, уровни и формы коммуникационной деятельности. Общение как социально-психологическая коммуникационная категория. Игры и псевдоигры. Правда и ложь в коммуникационной деятельности.
(gl2.pdf - 728К)

3. Социальная память. Типы памяти и мнемические действия. Информационная модель индивидуальной памяти. Групповая социальная память. Структура социальной памяти общества. Противоречия общественного познания.
(gl3.pdf - 655К)

4. Коммуникационные каналы. Разновидности коммуникационных каналов. Устная коммуникация. Документная коммуникация. Электронная коммуникация. Древо коммуникационных каналов.х
(gl4.pdf - 1013К)

5.Эволюция социальных коммуникаций. Хронология общественных коммуникационных систем. Археокультурная словесность. Палеокультурная словесность. Мануфактурная неокультурная книжность. Индустриальная неокультурная книжность. Мультимедийная коммуникационная культура.
(gl5.pdf - 665К)

6. Семиотика социальных коммуникаций. Объект и предмет семиотики социальных коммуникаций. Коммуникационные знаки и их классификация. Семиотика текстов. Семантика, синтактика, прагматика.
(gl6.pdf - 464К)

7. Социальная информация. Концепции информации в современной науке. Математическая теория информации. Эффект “информационных очков”. Концепции социальных информатик.
(gl7.pdf - 491К)

8. Коммуникационные потребности. Определение и типология. Личностные коммуникационные потребности. Групповые коммуникационные потребности. Общественные коммуникационные потребности.
(gl8.pdf - 481К)

10. Социальная коммуникация как объект и предмет научного познания. Система социально-коммуникационных наук. Общая характеристика метатеории социальной коммуникации

СПб.: Изд-во Михайлова В. А. , 2002. — 461 с.В учебном пособии излагается обобщающая теория, содержащая общие закономерности, сходство и различие различных видов, уровней и форм социальной коммуникации. На основе понимания социальной коммуникации как движения смыслов в социальном пространстве и времени рассмотрены личные и общественные коммуникационные потребности, коммуникационная деятельность и общение, социальная память, коммуникационные каналы, типология социально-коммуникационных институтов, эволюция социальных коммуникаций с каменного века до 2000 г. Особое внимание уделено информационному подходу к социальной коммуникации (социальной информатике) и семиотике социальных коммуникаций. Представлена система социально-коммуникационных наук, центром которой является метатеория социальной коммуникации.
Книга адресована ученым-обществоведам, студентам, аспирантам и преподавателям, изучающим проблематику социальной коммуникации, а также социально-коммуникационным работникам, желающим повысить свою квалификацию.Содержание:
Введение.
Понятие социальной коммуникации.
Обыденное и научное понимание коммуникации.
Проблема смысла.
Проблема понимания.
Социальное пространство и время.
Выводы.
коммуникационная деятельность общение.
Коммуникационные действия и их формы.
Виды, уровни и формы коммуникационной деятельности.
Виды коммуникационной деятельности.
Микрокоммуникация.
Мидикоммуникация.
Макрокоммуникация.
Сотрудничество и конфликты в коммуникационной деятельности.
Общение как социально-психологическая и коммуникационная категория.
Игры и псевдоигры.
Игра как творческое коммуникационное действие.
Псевдоигра как нетворческое коммуникационное действие.
Правда и ложь в коммуникационной деятельности.
Выводы.
Социальная память.
Виды памяти и мнемические действия.
Информационная модель индивидуальной памяти.
Групповая социальная память.
Структура социальной памяти общества.
Противоречия общественного познания.
Выводы.
коммуникационные каналы.
Разновидности коммуникационных каналов.
Устная коммуникация.
Схема устной коммуникации.
Функции естественного языка и речи.
Коммуникационные барьеры.
Проект искусственного международного языка эсперанто.
Документная коммуникация.
Система документной коммуникации в XX веке.
Функции документов.
Коммуникационные барьеры.
Цензура как орудие коммуникационного насилия.
Электронная коммуникация.
Маршалл Маклюэн — пророк электронной коммуникации.
Функции электронной коммуникации.
Коммуникационные барьеры.
бальная коммуникационная система Интернет.
Древо коммуникационных каналов.
Выводы.
Эволюция социальных коммуникаций.
Хронология общественных коммуникационных систем.
Археокультурная словесность.
Палеокультурная книжность.
Мануфактурная неокультурная книжность.
Индустриальная неокультурная книжность.
Мультимедийная коммуникационная культура.
Выводы.
Семиотика социальной коммуникации.
Объект и предмет семиотики социальной коммуникации.
Коммуникационные знаки и их классификация.
Семиотика текстов.
Семантика, синтактика, прагматика.
Выводы.
Социальная информация.
Концепции информации в современной науке.
Математическая теория информации: информация — абстрактная фикция.
Информация — физический феномен.
Информация — функция самоуправляющейся системы.
Другие концепции.
Итоги.
Эффект «информационных очков».
Концепции социальных информатик.
Социальная информатика I (70-е гг.).
Социальная информатика II (80-е гг.).
Социальная информатика III (90-е гг.).
Выводы.
Коммуникативные потребности.
Определение и типология коммуникационных потребностей.
Личностные коммуникационные потребности.
Групповые коммуникационные потребности (информационный подход).
Общественные коммуникационные потребности.
Выводы.
Социально-коммуникационные институты.
Происхождение и виды социально- коммуникационных служб, систем, институтов.
Сущностные и прикладные функции социально-коммуникационных явлений.
Либерально-демократические принципы и схемы функционирования социально-коммуникационных институтов.
Социально-коммуникационные права и свободы.
Либерально-демократическая схема функционирования социально-коммуникационных институтов.
Тоталитарные принципы и схемы функционирования социально-коммуникационных институтов.
Ленинский принцип партийности.
Тоталитарная схема управления социально-коммуникационными институтами.
Тотальная цензура. Опыт Советского Союза.
Выводы.
Социальная коммуникация как объект, предмет соц. познания.
Система социально-коммуникационных наук.
Общая характеристика метатеории социальной коммуникации.
Выводы.
Заключение.

3 ..

Русский Гуманитарный Интернет Университет

Библиотека

Учебной и научной литературы

А.В.Соколов ОБЩАЯ ТЕОРИЯ СОЦИАЛЬНОЙ КОММУНИКАЦИИ

УЧЕБНОЕ ПОСОБИЕ

Санкт-Петербург

2002

УДК 316.6

ББК 88.53

С 59

Соколов А. В. Общая теория социальной коммуникации : Учеб-ное пособие. - СПб.: Изд-во Михайлова В. А., 2002 г. - 461 с.

ISBN 5-8016-0091-4

В учебном пособии излагается обобщающая теория, содер-жащая общие закономерности, сходство и различие различных видов, уровней и форм социальной коммуникации. На основе понимания социальной коммуникации как движения смыслов в социальном пространстве и времени рассмотрены личные и общественные коммуникационные потребности, коммуникаци-онная деятельность и общение, социальная память, коммуника-ционные каналы, типология социально-коммуникационных институтов, эволюция социальных коммуникаций с каменного века до 2000 г. Особое внимание уделено информационному подхо-ду к социальной коммуникации (социальной информатике) и семиотике социальных коммуникаций. Представлена система социально-коммуникационных наук, центром которой являет-ся метатеория социальной коммуникации.

Книга адресована ученым-обществоведам, студентам, аспи-рантам и преподавателям, изучающим проблематику социаль-ной коммуникации, а также социально-коммуникационным ра-ботникам, желающим повысить свою квалификацию.

ВВЕДЕНИЕ

Коммуникационные аспекты эволюции культуры

Культура всякого сообщества людей представляет со­бой, во-первых, культурное наследие, т. е. совокупность искусственных социальных смыслов (культурных ценно­стей), как овеществленных (изделия), так и неовеществ­ленных (идеи); во-вторых, деятельность по созданию, хра­нению, распространению и освоению культурных ценно­стей, называемую культурной деятельностью. Короче: культура = культурное наследие + культурная деятель­ность. Культурная деятельность, в свою очередь, является суммой: творчество (создание культурных ценностей) + социальная коммуникация (хранение и распространение созданных ценностей) + практическое использование (освоение) этих ценностей. Таким образом, социальная коммуникация - необходимый аспект, неотъемлемая часть культуры, и эволюция человеческой культуры есть в то же время социально-коммуникационная эволюция.
Эволюцию культуры можно представить в виде сле­дующих пяти стадий, где неизменно присутствуют ком­муникационные аспекты:
0. Пракультура (1,5 млн. лет назад - 40 тыс. лет на­зад) - период антропосоциогенеза, время формирования хомо сапиенс как биологического вида, когда предками че­ловека (питекантропы, неандертальцы) были освоены средства культурной деятельности: каменные орудия и членораздельная речь. 40 тыс. лет назад на планете появил­ся современный человек (неантроп), творец и создатель собственно культуры.
I. Археокультура (40 тыс. лет назад - III тыс. лет до н. э.) - период каменного века (верхний палеолит, мезо­лит, неолит), когда в первобытных общинах получила раз­витие не только материальная культура в виде «каменной индустрии», но и духовная культура в виде магических культов, мифологии, изобразительного и музыкального искусства. Образование в IV -III тыс. до н. э. локальных цивилизаций и изобретение письменности знаменовали переход к стадии палеокультуры.
I.I. Палеокультура (III тыс. лет до н. э. - XV в. н. э.) - время возникновения мощных восточных цивилизован­ных государств, расцвета античной культуры, и сменив­шего ее средневековья. Вехами культурного прогресса человечества на этой стадии являются: иероглифы на сте­нах древнеегипетских пирамид - алфавитное письмо - Александрийская библиотека - печатный станок И. Гу­тенберга. Изобретение Гутенберга положило в Западной Европе начало новой стадии - стадии неокультуры.
III. Неокультура в разных регионах наступила в раз­ное время (некоторые африканские и азиатские страны и в наши дни остаются на палеокультурном уровне), но для культурного лидера - западноевропейского мира стадию неокультуры можно датировать XVI веком - эпохой Вы­сокого Возрождения и Реформации, за которым последо­вали век Просвещения (вторая половина XVII - XVIII вв.) и XIX век - век индустриализации. К неокультуре отно­сится и XX век, но уже в конце века в развитых странах появились признаки наступления постиндустриальной эры, которую логично связать с новой, пока еще гипоте­тической стадией культурной эволюции.
IV. Постнеокультура - это компьютеризированный мир с мультимедийными глобальными коммуникационными ка­налами и с культурным наследием, хранящимся в распреде­ленной памяти компьютерных сетей. Короче: это время гос­подства электронных коммуникаций, вытеснивших документную коммуникацию на периферию общественной жизни.
Легко заметить, что на всех стадиях эволюции культу­ры неизменно прослеживалась закономерность: совершен­ствование коммуникационных средств сопровождалось общественным прогрессом (иногда даже предопределяло его), а общественный прогресс, в свою очередь, стимулировал развитие коммуникации. Но эта закономерность осознавалась обществом по-разному на разных стадиях.
В дописьменной археокультуре, где устная коммуника­ция служила главным способом хранения и распростране­ния культурного наследия, существовало обожествление Слова. Слову приписывалась магическая сила, оно требо­вало осторожного и уважительного обращения. Н. С. Гумилев в известном стихотворении «Слово» обрисовал этот культ следующим образом:
В оный миг, когда над миром новым
Бог склонял лицо свое, тогда
Солнце останавливали словом,
Словом разрушали города.
И орел не взмахивал крылами,
Звезды жались в ужасе к луне,
Если, словно розовое пламя,
Слово проплывало в вышине.
А для здешней жизни были числа,
Как домашний, подъяремный скот,
Потому что все оттенки смысла
Умное число передает.
Патриарх седой, себе под руку
Покоривший и добро и зло,
Не решаясь обратиться к звуку,
Тростью на песке чертил число…
Обожествление слова означало обожествление Ком­муникации. Жрецы Древнего Египта и Месопотамии, ос­воившие письменность («иероглиф» означает «священное письмо»), способствовали трансформации культа Слова в культ Книги. Священные писания мировых религий не что иное, как результат коммуникации пророков со Всевышним. Всякая религия начинается с коммуникации, недаром «религия» в переводе с латыни значит «связь», но для священнослужителей коммуникация была (и ос­тается) предметом культа, а не предметом исследования.

О проекте «Конструктор успеха»

Как найти свое место в жизни, заняться тем, что получается легко и приносит счастье? Для этого нужно правильно применить знания, которые дал университет и сама жизнь. В проекте «Конструктор успеха» мы рассказываем о выпускниках Высшей школы экономики, которые реализовали себя в интересном бизнесе или неожиданной профессии. Герои делятся опытом — рассказывают, какие шишки набивали и как использовали предоставленные им шансы.

Несмотря на то что в СМИ сейчас слово проигрывает визуальному образу, люди, умеющие обращаться со словами, по-прежнему востребованы. В рубрике «Конструктор успеха» Павел Соколов, выпускник и главный редактор портала издательства «Эксмо», рассказал, как совмещать в себе менеджера и драматурга, что сейчас происходит с книгами и в чем заключается долг русского интеллигента.

С чего начались ваши отношения с текстом?

Книги всегда меня окружали, поскольку родители их охотно покупали и коллекционировали, а читать я любил. Но не хочется пересказывать свою биографию. Расскажу об одном ярком эпизоде из детства. Классе в пятом я серьезно заболел, долгое время лежал дома и нашел старый учебник по истории для старших классов. За один вечер я прочел его целиком, впечатление было колоссальным.

Что было причиной для поступления на «Журналистику»?

Наверное, случай. До поступления в Вышку я участвовал в «Умницах и умниках» и мне дали льготу при отборе в МГИМО, но пошел я все-таки в Вышку. Поступил по многопрофильной олимпиаде. Был 2006 год, мне показалось, что это перспективный и заманчивый вуз с очень авторитетными преподавателями — это были , . В общем — цвет отечественной словесности. А в бакалавриате благодаря у нас сложился литкружок — любопытно, существует ли он сейчас?

экземпляров — на столько выросли бумажные тиражи книг в «Эксмо» в 2017 году

Источник: «Эксмо»

Хорош тот маркетинг, который не бросается в глаза, и мы стараемся соблюсти баланс между качественным контентом и бизнес-интересами

К сожалению, самореализация вместе с очень хорошими деньгами в сфере журналистики — почти единичные случаи в наши дни. Большая часть моих одногруппников и одногруппниц не работают в СМИ, увы. Они занимаются чем-то смежным с пиаром и диджиталом. Кто-то ушел в предпринимательство, кто-то эмигрировал. Но, судя по их постам в Facebook — у них все хорошо.

Расскажите, как вы попали в издательство «Эксмо»?

Когда я работал в Harvard Business Review-Россия, то параллельно начал читать лекции по литературе и искал пути творческой реализации наряду с профессиональной. Возможность работать в крупнейшем издательстве страны на должности главного редактора сайта показалась мне крайне интересным предложением. Я выслал резюме в «Эксмо», и когда меня пригласили на собеседование, убедился, что там мне дадут большую творческую свободу. Там меня привлекла возможность роста, создания чего-то интересного. А успешный перезапуск сайта, который состоялся недавно, только доказал это. Своеобразным подтверждением стало завоеванное нами в этом году первое место в «Рейтинге Рунета» в категории «СМИ, издательства».

Произошло разделение сайта на корпоративную часть и «Журнал Эксмо», в последнем мы освещаем разные темы — берем интервью у писателей, переводчиков и редакторов, пишем о кино и массовой культуре вообще. Да и визуально он стал лучше.

В итоге: в вашей работе больше творчества, чем менеджмента? У вас прекрасные, к примеру, интервью.

По большей части это менеджмент, а творческую работу я в большинстве случаев переложил на коллег, но иногда делаю что-то сам. Например, интервью со знаменитым отечественным японистом Александром Мещеряковым. В данном случае я был «в теме», и нам было о чем поговорить.

Вообще у меня сложилось три направления работы: главный редактор сайта, популяризатор литературы и автор художественных текстов. Они где-то пересекаются.

Отдел маркетинга не наступает вам на горло? Всегда беспокоюсь о том, как в интересной работе сосуществуют две эти ипостаси.

Хорош тот маркетинг, который не бросается в глаза, и мы стараемся соблюсти баланс между качественным контентом и бизнес-интересами, чтобы грамотно подать ту или иную книгу. Например, рецензии упомянутой вами Галины Юзефович — это ведь тоже маркетинг.

Есть парадокс: при почти полной несвободе в современных отечественных СМИ (посмотрите, что происходит теперь в редакции русского Forbes, где я работал еще пять лет назад), в литературном творчестве свобода довольно широкая. Это касается прозы, не говоря уж про поэзию, которая блестящая в последние десятилетия, а про драматургию я вообще молчу — сходите на спектакли Театра.doc, где царит тотальное высвобождение. Я говорю в первую очередь про тексты. С театром сами видите, что происходит. И какие обороты приняло дело «Седьмой студии».

При этом — полная доступность творчества различных писателей и драматургов в интернете. Начинающий автор выкладывает свои стихи или прозу и тут уже полагается на собственную пробивную способность — образуется ли вокруг тебя сообщество или нет. В данном случае социальные сети стали довольно серьезным инструментом формирования читающей аудитории. Посмотрите на число подписчиков Бориса Акунина, Татьяны Толстой и других лидеров мнений в Фейсбуке, эти люди сами по себе уже превратились в полноценные СМИ.

Существует ли сейчас кризис печатного слова? «Эксмо» не сократило выпуск книг?

Растет количество электронных книг, аудиокниг, и вопреки всему бумажные тиражи растут. Книга видоизменяется и подстраивается в том числе под потребности тех или иных читателей. По дороге на работу я, например, слушаю аудиокнигу или лекцию, в транспорте читаю глазами традиционную книгу или электронную. Опять-таки: красивую книгу, напечатанную на хорошей бумаге и с красивой обложкой, приятно полистать. Я сам коллекционирую букинистику: тома издательства «Academia» (того, что было разгромлено в 1937 году) и книги, вышедшие в научной серии «Литературные памятники» в советское время.

Лекции стали довольно заметной частью вашей жизни — к примеру, в библиотеке им. Некрасова вы рассказали о японской литературе. С чего все это началось?

Началось году этак в 2012-м с лекций в «Циферблате», где были и замечательное пространство, и довольно интеллигентная публика. Потом уже были «Пунктум», «Курилка Гутенберга» и, наконец, Некрасовка.

Почему именно японская литература? Ах да, год Японии.

Не только. Я не покушаюсь на территорию профессиональных японоведов, а выступаю как популяризатор литературы наших дальневосточных соседей. Что касается интереса к Японии — я ее полюбил еще в бакалавриате, мне также нравится и китайская литература ХХ века. Книг японских авторов было всегда несравнимо больше, чем китайских, если говорить про современных писателей, и проверено на опыте: на японскую литературу идет больше народу, хотя опыт Поднебесной второй половины прошлого столетия нам ближе в историческом плане.

Еще я читал лекции по русской, американской и британской литературе ХХ века. Одна из наиболее интересных тем — современная драматургия. Чтобы писать хорошие пьесы, нужно еще и читать хорошие пьесы, что нетрудно, потому что антологии современной драматургии выходят с завидной регулярностью. Да и современные авторы довольно активно издаются и в сети, и на бумаге, возьмем того же Вырыпаева. Но просветительских лекций на эту тему проходит не так чтобы много.

Когда вы впервые попробовали себя в роли драматурга?

Не могу назвать себя активно пишущим драматургом — я не зарабатываю пьесами и не стремлюсь к этому. Я — кабинетный автор. Показываю работы всего нескольким людям, чье мнение для меня важно, потом отправляю на конкурсы, если ничего не происходит — ну и ладно. Двигаюсь дальше.

Когда я заканчивал бакалавриат, мне рассказали, что есть Всероссийский семинар драматургов. Я тогда участвовал в жизни литературного кружка, писать пьесы мне казалось странным делом, но оно на удивление легко пошло. В 2016 году я попал на интенсив в Creative Writing School к известному российскому драматургу Михаилу Угарову, и моя пьеска понравилась Михаилу Юрьевичу. Над моей последней серьезной вещью я начал работать еще во время учебы у него и получил много ценных советов — в начале июня пьесу «Поминки по Филу» ставили в Челябинском драматическом театре в рамках Всероссийского конкурса драматургов «Авторская сцена» . Также она вошла в лонг-листы «Евразии» и «Ремарки», а на Международном конкурсе драматургии «Баденвайлер» даже заняла призовое место.

Фото: Михаил Дмитриев, Высшая школа экономики

Если говорить про «Авторскую сцену», то участие в фестивале — очень нервное занятие, к тому же пьеса основана на реальных событиях, и темы, поднятые в ней, довольно проблемные. И по опыту показа в Челябинске я понял, что современные пьесы реально волнуют людей — спектакль шел час, а после было два часа обсуждения, и подчас на повышенных тонах, но спасибо Алексею Слаповскому — он отлично модерировал дискуссию. Да и вообще всячески поддерживал.

Я пишу в год одну пьесу, реже — две. А также несколько заметок и очерков, пару рассказов. Пишу я от руки, затем только перепечатываю, так что работаю медленно. И, разумеется, веду дневник.

На данный момент вы считаете себя реализованным профессионально и творчески?

Есть расхожее противоречие: когда цель — деньги, автоматически наступает смерть творчеству. Я стараюсь придерживаться баланса. Мне в этом плане очень нравится восточная концепция: человек в том же древнем Китае мог быть чиновником, но ничто ему не мешало писать стихи и заниматься философией, более того — это было полезно и для него, и для страны. Я понимаю, что могу делать благо, сидя одновременно на разных стульях. Мариэтта Чудакова, с которой я работал в Harvard Business Review-Россия, сказала как-то, что долг русского интеллигента — просвещать людей. И я полностью согласен с этим утверждением. Я в первую очередь связываю себя со своей страной и русским языком.

Фокус на вечное?

Я так далеко не замахиваюсь. Важно хорошо делать свою работу. Вот и все.