Мария Абушкина Монахиня Игнатия (Пузик) – Ученый с мировым именем, тайная монахиня. Игнатия

План:

1 Биография
- 1.1 Профессиональная деятельность
- 1.2 Монашеское служение

Введение

Валенти́на Ильи́нична Пу́зик (в схиме Игнатия , 1 февраля (19 января ст.ст.) 1903, Москва - 29 августа 2004, Москва) - ученый в области фтизиопатологии, профессор, православный гимнограф, схимонахиня.

1. Биография

Отец Валентины Ильиничны происходил из крестьян Гродненской губернии в Белоруссии. После военной службы он остался в Москве и работал служащим в управлении Киево-Воронежской железной дороги, умер в 1915 году от туберкулёза. Мать - Екатерина Севостьяновна (в девичестве Абакумцева).

Училась в женском Николаевском коммерческом училище на Новой Басманной. После окончания коммерческого училища в 1920 году поступила на естественное отделение физико-математического факультета 1-го МГУ, а в после организации в 1923 году биологического отделения продолжила обучение там.

1.1. Профессиональная деятельность

После окончания университета в 1926 году начала работать в области патоморфологии туберкулёза под руководством известного фтизиопатолога В. Г. Штефко. С 1945 по 1974 год возглавляла лабораторию патоморфологии туберкулёза в Государственном туберкулёзном институте (позднее Центральный научно-исследовательский институт туберкулёза Академии медицинских наук СССР). В 1940 г. защитила докторскую диссертацию, а в 1947 г. удостоена звания профессора. Ей принадлежит более 200 научных работ в разных областях медицины, в том числе семь монографий . Многие из них признаны крупными теоретическими трудами. Фактически, она стала основателем собственной школы патологов-фтизиатров, которые работают на всей территории бывшего Советского Союза. Научные заслуги В. И. Пузик отмечены наградами (Орден Трудового Красного Знамени, девять медалей, звание заслуженный работник медицины), а её научно-исследовательская деятельность уже в 1940-е годы нашла признание также у зарубежных коллег. После окончания профессиональной деятельности в 1974 году В. И. Пузик полностью посвятила себя монашескому деланию.

1.2. Монашеское служение

Первые церковные впечатления Валентины Ильиничны связаны с храмом первоверховных апостолов Петра и Павла на Новой Басманной в г. Москве. Ещё во время обучения в университете произошло важное событие, определившее всю последующую жизнь молодой девушки. В 1924 году во время говения при посещении Высоко-Петровского монастыря произошла её встреча на исповеди с архимандритом Агафоном (Лебедевым). Так она становится прихожанкой Высоко-Петровского монастыря и духовной дочерью архимандрита Агафона (в схиме Игнатия). С середины 1920-х годов вокруг отца Игнатия складывается духовная семья, многие члены которой тяготели к монашескому пути. В стенах Высоко-Петровского монастыря многие юноши и девушки стали принимать тайный постриг. Здесь они под руководством старцев постигали основы духовной жизни, оставаяь при этом на своей мирской работе или учёбе, что входило в их монашеское послушание.
В 1928 году от руки своего духовного отца Игнатия Валентина приняла тайный постриг в рясофор с именем Варсонофия - в честь святителя Варсонофия Казанского. Случилось это на квартире её старшей по постригу духовной сестры в доме по адресу: Печатников переулок, дом 3, квартира 26. В начале 1939 года инокиня Варсонофия принимает постриг в мантию, которую совершил архмандрит Зосима (Нилов). Имя в мантии ей было дано в память о её старце - в честь священномученика Игнатия Богоносца. По благословению духовного отца мать Игнатия продолжала работать по специальности, воспринимая научно-исследовательсую деятельность как послушание, подобное монастырскому.
С середины 1940-х годов её научная деятельность дополнялась литературным трудом духовного содержания. В 1945 г. появилась первая её книга - жизнеописание духовного отца схиархимандрита Игнатия (Лебедева). В 1952 г. она написала книгу о созданной им монашеской общине. Позднее были написаны и другие книги, в которых мать Игнатия размышляет о жизни Церкви, её истории, о действиях Промысла Божия в современном мире и в жизни современного человека. Среди них воспоминания о старцах Высоко-Петровского монастыря, о Святейших патриархах Сергии и Алексии I. Монахиня Игнатия тесно сотрудничала с журналом «Альфа и Омега», публикуясь под псевдонимом монахиня Игнатия (Петровская). Некоторые из её трудов также были опубликованы в «Богословских трудах».

Гимнография

С начала 1980-х годов монахиня Игнатия занимается гимнографическим творчеством. Часть созданных ею Служб вошли в богослужебный обиход Русской Православной Церкви. Среди них службы:

святителю Игнатию Брянчанинову;
патриарху Иову;
благоверному князю Димитрию Донскому;
преподобному Геману Зосимовскому
преподобному Зосиме (Верховскому)
Собору Белорусских святых
Собору Смоленских святых
Собору Казанских святых
Валаамской иконе Божией Матери
ряду святых, представленных к прославлению

Публикации

Монахине Игнатии принадлежит цикл статей, посвященных исследованию литургического предания Православной церкви, в частности православной гимнографии :

Преподобный Косьма Маиумский и его каноны (1980)
Преподобный Иоанн Дамаскин в его церковно-гимнографическом творчестве (1981)
Литургическое наследие преподобного Иоанна Песнописца (1981, 1984)
Святой Герман, патриарх Константинопольский, как гимнограф церковный (1981)
Церковно-песнотворческие труды инокини Кассии (1982)
Место Великого канона преподобного Андрея Критского и других его произведений в песнотворческом достоянии Церкви (1983)
Песнотворчество преподобного Феодора Студита в Триоди Постной (1983)
Жизнь и творения преподобного Феофана Начертанного (1984)
Труды русских песнотворцев в Киевский период (1986)
Опыт литургического богословия в трудах русских песнотворцев (1987)

24 апреля 2003 года в Великий Четверг в храме преподобного Сергия Радонежского Высоко-Петровского монастыря монахиня Игнатия была пострижена в великую схиму с сохранением имени, но теперь её небесным покровителем стал недавно прославленный преподобномученик Игнатий (Лебедев) - её духовный отец.

Умерла схимонахиня Игнатия 29 августа 2004 года на 102-м году жизни, из которых 76 лет прожила в монашестве. Отпевание состоялось 31 августа в храме Пимена Великого в Новых Воротниках. Погребена схимонахиня Игнатия на Ваганьковском кладбище.

Примечания

Азин А., Земская З. Пузик Валентина Ильинична. Жизнь и наука. М. 2004. (Библиография научных трудов на с. 121-147)
Список опубликованных трудов по церковной тематике монахини Игнатии - lib.eparhia-saratov.ru/books/09i/ignatia/ignaty/28.html.

Литература

Юбилей профессора В. И. Пузик - 100 лет со дня рождения // Проблемы туберкулёза. М., 2003. № 3.
Монахиня Игнатия. Церковные песнотворцы. - М.: Подворье Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. 2005. ISBN 5-7789-0168-2
Алексей Беглов. Памяти монахини Игнатии (Пузик) - e-vestnik.ru/church/pamyati_monahini_ignatii_2745/
Матушка Игнатия - www.sestry.ru/church/content/life/masterskie/archives/events/7/html_id-full на сайте Ново-Тихвинского женского монастыря.
Воспоминания о матушке Игнатии - www.sestry.ru/church/content/life/masterskie/archives/events/8/html_id-full рабы Божией Галины.

скачать
Данный реферат составлен на основе статьи из русской Википедии . Синхронизация выполнена 12.07.11 19:43:01
Похожие рефераты: Наталья Ильинична Сац , Шуб Эсфирь Ильинична , Сац Наталия Ильинична , Сац Наталья Ильинична , Шавинская Ася Ильинична , Зелихман Лия Ильинична ,

Еще несколько лет назад посетители Ваганьковского кладбища утром воскресного дня или под церковные праздники могли видеть двух старушек, медленно спускавшихся с подножки трамвая и направлявшихся в храм Воскресения Словущего. Они шли, опираясь друг на друга, поскольку одна была уже почти слепа, а другая из-за больных ног с трудом передвигалась без посторонней помощи. Справа мерно и целеустремленно ступала высокая и крупная, и в 90 с лишним лет не потерявшая былой «профессорской» стати; слева ковыляла маленькая и прихрамывающая, с любопытством заглядывающая по сторонам и то и дело норовившая отклониться от намеченного курса. Две старушки шли в церковь среди таких же, как они, «Божиих одуванчиков»...

Маленькая — монахиня Мария (Соколова) — умерла четыре года назад. 29 августа Господь призвал и старшую ее подругу — схимонахиню Игнатию.

Будущая монахиня Игнатия, Валентина Ильинична Пузик родилась в Москве 1 февраля (19 января) 1903 года, в день памяти преподобного Макария Египетского. Ее отец происходил из крестьян Гродненской губернии в Белоруссии. В Москве он остался после военной службы и работал здесь мелким служащим в управлении Киевско-Воронежской железной дороги. В 1915 году он умер от туберкулеза — той болезни, борьба с которой станет профессией его дочери. Вся тяжесть заботы о детях — Вале и ее младшем брате Николае — легла на мать, Екатерину Севастьяновну, в девичестве Абакумцеву. Валентине пришлось стать главной ее помощницей. Позднее Екатерина Севастьяновна («мама Катя», как звали ее близкие) вслед за своей дочерью примет монашество и будет носить в рясофоре имя преподобного Макария Великого, в день памяти которого родилась ее дочь-монахиня, а в мантии — преподобного Авраамия Чухломского.

Благодаря усилиям матери девочку в обход сословных ограничений приняли в женское Николаевское коммерческое училище на Новой Басманной. В училище особое внимание уделялось современным европейским языкам (а не древним, как в гимназиях) и естественным наукам.

Первые церковные впечатления Валентины Пузик были связаны с храмом первоверховных апостолов Петра и Павла на Новой Басманной. Позднее она вспоминала, как в 1921 году, в пору катастрофического голода, на высоком гульбище храма, находящегося недалеко от трех вокзалов, сидели или лежали десятки изможденных людей — беженцев из голодающих областей. Юная Валентина с подругами ведрами носила к храму похлебку, которую варила для страждущих ее мать и другие женщины.

После окончания коммерческого училища Валентина Пузик в 1920 году поступила на естественное отделение физико-математического факультета 1-го МГУ, а после организации в 1923 году биологического отделения продолжила обучение там. Еще будучи студенткой университета она познакомилась с известным фтизиопатологом В.Г. Штефко, под руководством которого работала над своим дипломом. Это знакомство определило всю ее научную судьбу. Окончив университет в 1926 году, она стала работать в области патоморфологии туберкулеза. Она стала одной из ближайших учениц Владимира Германовича, а с 1945 года — его преемницей по руководству лабораторией патоморфологии туберкулеза в Государственном туберкулезном институте (позднее — Центральный научно-исследовательский институт туберкулеза Академии медицинских наук СССР).

Во время учебы в университете произошло еще одно событие, определившее последующую жизнь молодой девушки. В феврале 1924 года перед своим днем Ангела она пришла поговеть в Высоко-Петровский монастырь и «совершенно случайно» попала на исповедь к архимандриту Агафону (Лебедеву; † 1938), в недавнем прошлом — насельнику Свято-Смоленской Зосимовой пустыни, перебравшемуся в Москву после закрытия родной обители. Это первое посещение Петровского монастыря и встреча со старцем были описаны ею в книге «Старчество в годы гонений» (часть 2-я).

Знакомство с отцом Агафоном открывает перед ней захватывающую перспективу духовной жизни, о существовании которой она раньше лишь смутно догадывалась. Она становится прихожанкой Высоко-Петровского монастыря и духовной дочерью архимандрита Агафона (в схиме Игнатия). Жизненный путь старца — пожалуй, самого известного среди духовников Петровского монастыря — закончится трагически. Весной 1935 года он будет арестован и, несмотря на тяжелую болезнь (паркинсонизм), приговорен к пяти годам лагерей. Этого срока отец Игнатий не переживет. В день Усекновения главы Иоанна Предтечи 1938 года он умрет в инвалидном лагере под городом Алaтырь (Чувашская АССР) от пеллагры и сердечной недостаточности.

С середины 1920-х годов вокруг отца Игнатия начинает складываться духовная семья, причем часть ее членов совершенно очевидно тяготела к монашескому пути. Покинув стены родного монастыря, зосимовцы считали, что, несмотря на гонения, монашество не должно угаснуть. Главное — сохранить духовную жизнь, культуру православного монашества: молитву, старческое руководство, общинную жизнь. А частности могут меняться: пусть это будет монашество без монастырских стен и одежды, пусть вместо монастырского послушания будет светская работа, лишь бы исполняли ее новые иноки «со всей ответственностью, со всей любовью».

Братия Высоко-Петровского монастыря незаметно для большинства молящихся стала пополняться иноками и инокинями — юношами и девушками, постригаемыми уже тайно. Они оставались на своей мирской, «советской» работе или учебе, что входило в их монашеское послушание, и одновременно под руководством старцев постигали основы духовной жизни. Так, по выражению самой монахини Игнатии, Высоко-Петровский монастырь стал «пустыней в столице».

Характерно, что в годы церковных разделений петровское отцы и их духовные дети считали принципиальным сохранять верность священноначалию Русской Церкви в лице митрополита Сергия (Страгородского). Это был не политический, а сознательный духовный выбор, выбор тех, кто стремился сохранить духовную жизнь, монашество и всю Церковь там, где, казалось бы, для нее не было места.

В 1928 году Валентина Пузик приняла тайный постриг в рясофор с именем Варсонофия — в честь святителя Варсонофия Казанского. Постриг совершил ее духовный отец на квартире старшей по постригу духовной сестры. Этот дом, находившийся по адресу Печатников переулок, дом 3, квартира 26 (сейчас это нежилое чердачное помещение), духовные дети отца Игнатия между собой называли «скитом». В начале 1939 года, уже после гибели духовного отца, она приняла постриг в мантию от руки одного из наставников Зосимовой пустыни — архимандрита Зосимы (Нилова). Имя в мантии ей было дано в память о ее старце — в честь священномученика Игнатия Богоносца.

По благословению духовного отца мать Игнатия продолжала работать по специальности. Научно-исследовательская деятельность, понимаемая как послушание, подобное монастырскому, на долгие годы стала неотъемлемой частью ее монашеского делания. В 1940 году она защитила докторскую диссертацию, в 1947 году была удостоена звания профессора.

29 лет (1945—1974) она руководила патоморфологической лабораторией ЦНИИТ, в которой вместе с ней — разумеется, не афишируя своей церковности — работали и некоторые ее духовные сестры. К 1974 году, когда она закончила свою профессиональную деятельность, ею были написаны более 200 научных работ в разных областях медицины, в том числе семь монографий. Многие из них признаны крупными теоретическими трудами.

Она вырастила не одно поколение исследователей. Под ее руководством было выполнено 22 докторских и 47 кандидатских диссертаций, а список фундаментальных трудов ее учеников занимает не один десяток страниц. Фактически, она стала основателем собственной школы патологов-фтизиатров, которые работают на всей территории бывшего Советского Союза. Научная деятельность В.И. Пузик уже в 1940-е годы нашла признание и у зарубежных коллег, с которыми она общалась во время командировок. Вместе с тем, несмотря на известность и даже награды (Орден Трудового Красного Знамени, девять медалей, звание заслуженный работник медицины), монахиня Игнатия так и не стала членом Академии наук, хотя по своим научным заслугам вполне могла на это рассчитывать. Когда коллеги поднимали этот вопрос перед «инстанциями», те доверительно указывали ей: «Вы же понимаете, Валентина Ильинична, вам нельзя...», — намекая на ее беспартийность и известную «кому надо» церковность.

Она понимала и не рвалась в ряды научной номенклатуры, ведь научная деятельность для нее была послушанием, ее приношением Богу.

Если бы монахиня Игнатия была только крупным ученым, это уже поставило бы ее в один ряд с такими церковными деятелями ХХ века, как святитель Лука (Войно-Ясенецкий), митрополит Иоанн (Вендланд), протоиерей Глеб Каледа. Однако ее служение Богу и Церкви не ограничилось наукой-послушанием.

С середины 1940-х годов ее научная деятельность дополнялась литературным трудом духовного содержания. Позднее она признавалась, что источником ее литературного творчества стал привитый отцом Игнатием навык письменного исповедания помыслов. На определенном этапе из откровения помыслов стали вырастать молитвенные размышления о событиях церковной жизни, о судьбах своих близких, о прочитанных книгах. Постепенно эти размышления складывались в книги, большие и маленькие, которых к концу ее жизни, по самым общим подсчетам, накопилось более трех десятков. О чем эти книги?

В 1945-м — в год знаменательный и рубежный — ее голос окреп для того, чтобы заговорить о тех, о ком молчали почти десять лет, но чьи судьбы незаживающей раной кровоточили в сердце. Так появилась первая ее книга — жизнеописание духовного отца. Еще через семь лет, осмысляя свой путь и опыт свидетельства, поощряемая духовными сестрами, она снова обратилась к началу пути. Теперь, в 1952-м, она писала о детище отца Игнатия — созданной им монашеской общине. Образ духовного отца — наставника и новомученика, до конца свидетельствовавшего о Христовой любви, — был ее ответом обезумевшему от боли миру, а «летопись» его дела, его духовной семьи, созданной и живущей вопреки его смерти, вопреки гонениям и утратам, был ее посланием современному российскому монашеству.

Позднее были другие книги — своего рода дневники-размышления о жизни Церкви, ее истории и о действиях Промысла Божия в современном мире и в жизни современного человека, казалось бы, окончательно покинутого благодатью. Представляется, что наиболее зрелые свои произведения монахиня Игнатия написала в 1970—1980-е годы, и лучшие из них еще ждут публикации.

С начала 1980-х годов монахиня Игнатия пробует свои силы в гимнографическом творчестве. Часть созданных ею служб вошла в богослужебный обиход Русской Православной Церкви. Это, прежде всего, службы святителям Игнатию Брянчанинову и патриарху Иову, благоверному князю Димитрию Донскому, преподобным Герману Зосимовскому и Зосиме (Верховскому), службы соборам Белорусских, Смоленских и Казанских святых, Валаамской иконе Божией Матери, а также службы ряду святых, представленных к прославлению.

Одновременно она работала над серией статей по православной гимнографии (преподобные Андрей Критский, Иоанн Дамаскин, Косьма Маюмский, Иосиф Песнописец, Феодор Студит, святитель Герман Константинопольский, инокиня Кассия и др.), которые публиковались в «Богословских трудах» и позднее в журнале «Альфа и Омега».

Нужно отметить роль «Альфы и Омеги» и лично редактора М.А. Журинской в популяризации творчества монахини Игнатии. Именно на страницах этого журнала появились ее воспоминания о старцах Высоко-Петровского монастыря, о Святейших патриархах Сергии и Алексии I, а также ее книги 1940—1980-х годов. Некоторые из этих произведений затем вышли отдельными изданиями: «Старчество на Руси», «Старчество в годы гонений», «Святитель Игнатий — Богоносец Российский». Монахиня Игнатия стала постоянным автором журнала «Альфа и Омега» — под псевдонимом монахиня Игнатия (Петровская) — и даже написала специально для этого издания ряд новых произведений.

В 1990-е годы она снова вернулась к тому, с чего начиналось ее литературное творчество — к свидетельству о подвиге своих духовных наставников — старцев Зосимовой пустыни, новомучеников и исповедников российских. Без преувеличения можно сказать, что именно благодаря ее свидетельству в декабре 2000 года в лике святых был прославлен преподобномученик Игнатий (Лебедев), духовный отец монахини Игнатии.

Она воистину стала одним из звеньев золотой цепи, которую, по словам Симеона Нового Богослова, составляют «святые, приходящие из рода в род», и «которая не может быть легко разорвана».

24 апреля 2003 года, в Великий четверг, она была пострижена в великую схиму с сохранением имени, но теперь ее небесным покровителем стал недавно прославленный преподобномученик Игнатий — ее духовный отец. Важно и знаменательно для нее было то обстоятельство, что постриг был совершен представителями духовенства храма преподобного Сергия Радонежского в Высоко-Петровском монастыре.

Круг ее общения и в последние годы был исключительно широк. В ее дом на Беговой улице приходили и маститые учение, ее коллеги по институту, и совсем юные ученики воскресной школы, где она вопреки немощам и благоразумным увещеваниям считала своим долгом преподавать. Среди тех, кто приходил к ней, уже почти не было ее сверстников — все были младше нее в два, в три, а то и в пять раз, но по свежести восприятия жизни и ясности ума хозяйка ничуть не уступала молодым.

Она отошла ко Господу на 102-м году жизни, из которых 76 лет прожила в монашестве. 31 августа в храме Пимена Великого в Новых Воротниках состоялось отпевание, а на Ваганьковском кладбище — погребение схимонахини Игнатии.

Алексей Беглов

Серию публикаций о православных гимнографах и исследователях трудов церковных песнописцев продолжает статья о докторе биологических наук, профессоре и тайной монахине Игнатии (Пузик), много потрудившейся не только на медицинском, но и на литературно-исследовательском поприще. Монахиня Игнатия - автор цикла статей, посвященных православной гимнографии.

В развитие русской литургической науки второй половины ХХ века внесли вклад многие выдающиеся богословы и ученые. Однако стоит уделить внимание личности, известной в медицинской среде как доктор биологических наук, профессор, ученый с мировым именем, а в церковной - как исследовательница биографий и трудов церковных песнописцев, гимнограф и тайная монахиня - схимонахине Игнатии (Пузик). Ее заметки о церковных песнописцах, напечатанные под измененной фамилией Петровская, раскрывают всю богословскую глубину канонов и стихир византийских и русских гимнографов. Эти исследования первоначально были опубликованы в научно-богословском альманахе «Богословские труды». В настоящий момент издана полная книга трудов монахини Игнатии, включающая в себя статьи по истории русской гимнографии и исследования богослужебных текстов .

Монахиня Игнатия (в миру Пузик Валентина Ильинична) родилась 1 февраля 1903 г. Ее отец был служащим в управлении Киево-Воронежской железной дороги, а мать Екатерина после смерти супруга приняла монашество с именем Авраамия. В 1920 г. Валентина Пузик поступает на естественное отделение физико-математического факультета МГУ, а в 1923 году, после появления биологического отделения, продолжает обучение там. По окончании обучения работала в Государственном туберкулезном институте, где с 1945 по 1974 гг. была руководителем патоморфологической лаборатории. «Автор более 200 работ в разных областях медицины, под ее руководством были защищены 22 докторские и 47 кандидатских диссертаций. Стала основателем собственной школы патологов-фтизиатров. Была удостоена ордена Трудового Красного Знамени (1973 г.), медалей, звания заслуженного работника медицины» .

Важным событием, определяющим всю дальнейшую жизнь Валентины, стала встреча с архимандритом Высоко-Петровского монастыря Агафоном Лебедевым (в схиме Игнатием, +1938). «В июне 1928 г. она принимает тайный постриг в рясофор с именем Варсонофия в честь свт. Варсонофия Казанского, а через 11 лет, 2 января 1939 года - в мантию с именем Игнатия в честь свщмч. Игнатия Богоносца» . Это имя она приняла и в честь своего духовника отца Игнатия, создавшего в монастыре тайную монашескую общину, целью которой было сохранение монашеской аскетической жизни в период богоборческой власти. В 1935 году он был приговорен к 5-ти годам лагерей, а в праздник Усекновения Господня, 11 сентября 1937 года, отошел ко Господу. Впоследствии был прославлен в лике святых Юбилейным Архиерейским Собором РПЦ 2000 г.

С 1980-х годов начинается исследовательская деятельность монахини Игнатии в области песнотворчества, она рассматривает основные творения церковных песнописцев, духовно размышляя о гимнах, составленных святыми. Ее перу принадлежат статьи о церковно-гимнографичном творчестве преподобных Косьмы Маиумского, Иоанна Дамаскина, Андрея Критского, Феофана Начертанного, Феодора Студита, Иосифа Песнописца, инокини Кассии, святителя Германа Константинопольского. Кроме этого, ей принадлежит краткий экскурс в историю песнотворчества Русской Православной Церкви, где, начиная с Киевского периода, рассматривается история богослужебных текстов, посвященных русским святым. Также монахиня Игнатия является автором уже вошедших в богослужебный обиход служб святым, прославленным в конце ХХ века .

В Великий Четверток, 24 апреля 2003 года, монахиня Игнатия приняла великую схиму, сохранив прежнее имя. Отошла ко Господу 29 августа 2004 года на 102-м году жизни.

Первая статья о канонах прп. Косьмы Маиумского в виде духовных размышлений была опубликована в 22-м выпуске «Богословских трудов» . Автор говорит о деятельности святого, жившего в период иконоборчества, его трудах. В своих исследованиях монахиня Игнатия опиралась на труды святителя Филарета Черниговского, А.П. Голубцова, Е.И. Ловягинова, И.А. Карабинова и др. На первый взгляд ее работа может показаться компилятивной. Однако, указав основные труды святого, она приступает к духовному их осмыслению. «Человек нашего времени обнаруживает в этих забытых, казалось бы, изжитых материалах радостную и крепкую основу бытия» . Каноны прп. Косьмы Маиумского она называет «медоточными», так как им присуща «возвышенность и сладость изображаемого» . Монахиня Игнатия старается передать дух праздника, рассуждает на тему возвышения человека, напоминая о вочеловечении Христовом. Особо она останавливается на теме природы в творениях святителя, приводя в подтверждение богослужебные тексты и размышляя об их глубоком смысле. Главная тема творчества преподобного, по ее мнению, - воспеть вочеловечение Христово. Отвечая на вопрос, почему святой Косьма не составил канон на Святую Пасху, она говорит: «[Он] был более склонен усугубляться в вопросы трагического в бытии человеческом и искать выхода из падения человека - первого Адама - в полноте жизни и страдания второго Адама, Христа» . Из всего наследия она также выделяет идею Церкви, более всего находящую выражение в богослужении Пятидесятницы, указывает богослужебные тексты, в которых явно или скрыто говорится о ней, и дает свои комментарии.

Песнотворчество преподобного Иоанна Дамаскина, его житие и научные труды также рассмотрены монахиней Игнатией . Более всего она касается Пасхального канона, который является центром всего пасхального богослужения. «В светлую ночь всем нам дается завет очистить чувствия и одновременно сообщается уверенность в том, что все мы можем и узреть, и слышать радость Воскресения Христова. В этом - непререкаемая, безусловная сила пасхального канона преподобного Дамаскина, прозревшего, увидевшего, показавшего нам, на что способен человек, если чувства его очищены» . Подробно разбирая каждую песнь канона, она выделяет основные мысли, воспевающие победоносное Воскресение Христово. Касательно канона в неделю Фомину, она особо выделяет 1-й тропарь 1-й песни канона: «Днесь весна душам, зане Христос от гроба, якоже солнце, возсия тридневный, мрачную бурю отгна греха нашего. Того воспоим, яко прославися» . «Здесь образы весны, солнца и мрачной бури насколько означают земную, зримую природу, настолько же приближают понимание незримого таинства Воскресения. "Христос - яко солнце", "мрачная буря" - наши неправды, а весна природы - весна наших душ» . Разобрав канон, она выделяет две его основные идеи - Воскресение Христово и осязание ран Господа апостолом Фомой. В других своих трудах по изучению наследия преподобного она выделяет общий призыв человека к покаянию и соединению с Богом. Тема спасения и изведения человека из мрака греха к свету - это одна из важных особенностей творчества святого Иоанна. В особенности его труды полны свидетельствами о Домостроительстве нашего спасения, Жертве Христовой, Сошествии Святого Духа, которые воспевает святой гимнограф .

Статья о литургическом наследия инокини Кассии опубликована в 24-м сборнике «Богословских трудов» . Ее имя встречается в богослужебных текстах Триоди Постной, а также ряда стихир в Минее. Характеризуя составленные ей стихиры, монахиня Игнатия указует на их значительность в размере и глубину богословской мысли. Она отмечает также, что каждое песнопение самодостаточно само по себе и не требует раскрытия в следующих богослужебных чтениях. Особо отмечаются евангельские образы, как то: составленные в память 5-ти мучеников (13 (26 декабря) стихиры соотносятся с евангельским отрывком о 5-ти мудрых девах. Говоря о богословии инокини Кассии, монахиня Игнатия выделяет ее христоцентричность. Основная тема в трудах - это избавление человека через подвиг Иисуса Христа от греха, проклятия и смерти.

Творчество преподобного Андрея Критского , в осмыслении монахини Игнатии, помогает человеку с помощью поста и молитвы проходить земное поприще. Его покаянный канон помогает душе человека настроиться на покаянный лад. Анализируя всю богатую гимнографическую деятельность преподобного, исследовательница выделяет слова и образы из Священного Писания. Молитвословия прп. Андрея направлены в сторону пробуждения совести у человека, он учитель внутренней духовной жизни. «Все произведения его и особенно покаянный канон есть великое училище благочестия и богословия, есть деятельное обучение чад церковных, членов Церкви Христовой спасительным догматам святой веры христианской» .

Разбирая церковные молитвословия святителя Германа Константинопольского, исследовательница указывает: «В их словах всегда звучит непререкаемая радость исповедания Бога, премудрых путей Его Промысла, основ спасительной веры Христовой» . Монахиня Игнатия указывает на цельность, ясность, краткость канонов и стихир святителя Германа, которые посвящены некоторым двунадесятым и великим праздникам, а также памяти святых (например, канон святым отцам пяти Вселенских соборов). В своей песнотворческой деятельности святитель очень пространно говорит о догматической составляющей Церкви, борьбе с ересями и т.д. Исследовательница выделяет общую мысль: «Чтобы люди возлюбили свет Православия, чтобы, прославляя отцов, обретали правое учение, так необходимое для их бессмертной души» . Во всех своих гимнах, а в особенности в песнопениях, посвященным св. патр. Иоанну Постнику, свт. Афанасию Великому, Александрийскому и т.д., святитель Герман возвещает о Церкви, ее святости, уклонении верных от различных ересей, особенно воспевая тех, кто потрудился в защиту христианского учения. Живя в эпоху монофелитской ереси, патриарх-песнописец в своем наследии указывает на догмат о двух естествах во Христе - Божественной и человеческий. Также он составил гимны в защиту святых икон в ответ на распространявшееся иконоборчество.

Разбирая творчество преподобного Феофана Начертанного, гимны которого в настоящее время входят во все основные богослужебные книги (Октоих, Минея, Триодь Постная и Цветная – прим. авт .), автор указывает на их «чувства и вздохи умиления». Особо исследовательница останавливает свое внимание на заупокойных канонах Октоиха, в которых по-особому воспевается будущее Всеобщее Воскресение. Тема будущей жизни навеяна исповедническими условиями существования святого, гонениями и притеснениями, эти переживания гимнограф смог передать в своих трудах. «Он - по ходу своей жизни, в своих страданиях - все время предстоял исходу из этого мира, жил перед чертой, перед концом своего бытия в темничных заключениях и изгнаниях. Отсюда у него, постоянно сущего у этой грани, изливается живая молитва об усопших, о людях, перешедших последнюю грань. Отсюда - сила, достоверность, истинность его молитвенных вопияний о них, отсюда его заупокойная молитва, воспринимаемая всеми людьми» . Преподобный Феофан - автор канона на Торжество православия, исследовательница его наследия отмечает победу и полноту исповедания в Церкви. В каноне автор говорит о победе над ересями, в частности иконоборчества, но не упоминает о предшествующих гонениях, больше воспевая радость и торжество празднуемого события.

Главной богослужебной книгой Великого поста является Триодь Постная. Монахиня Игнатия в своих исследованиях касается песнотворчества прп. Феодора Студита, чьи гимны входят в состав указанной богослужебной книги. Опираясь на существующие исторические данные о периоде составления прп. Феодором и Иосифом Студитами Триоди, особое внимание она уделяет трипеснцам святого Феодора. Она выделяет их общий смысл, который заключен в призвании всех к покаянию и обновлению человеческой души. Ведь, по мысли самого преподобного, сам Великий пост есть весна для души: «Весну возвещающая приближися сия, ныне предъочистительная седмица всечестная священных постов» . Будучи глашатаем покаяния, святой вместе с тем воспевает Пресвятую Троицу, славословие которой неопустительно исполняется за каждым великопостным богослужением. «Эти Троичны создают особый стиль, сообщают всему постному песнопению торжественный характер, как бы приподнимают и укрепляют душу постящегося» . Давая характеристику троичным тропарям святого, мон. Игнатия отмечает, что они направлены от лица кающегося в своих согрешениях человека, умоляющего о прощении прегрешений. Будучи в покаянном чувстве, христианину нужно одновременно быть в духовной радости о славословии Господа, укрепляя духовное состояние к грядущей Пасхе Христовой.

Завершая свое исследование творчества церковных песнотворцев, монахиня Игнатия останавливается на личности прп. Иосифа Песнописца. Этот выдающийся гимнограф оставил после себя более 220-ти канонов на различные церковные торжества. «[прп. Иосиф Песнописец] писал каждый свой канон как законченное целостное произведение, вмещая в рамки песней канона развитие своей идеи о каждом святом или каждом событии, которому он посвящал свой труд» . Преподобный вникал в жизненные обстоятельства святого, подбирая своеобразный слог, выражение и образ. Особое внимание было уделено покаянным канонам Октоиха. Мон. Игнатия пишет: «Им присущ дух деятельного и непадательного покаяния, которое насаждается святым Иосифом от опыта его жизни. Однако тот же дух умиления и деятельного устремления к Богу отличает и все остальные произведения преподобного Песнописца» .

Кроме этого, монахиня Игнатия - автор исследования по русской гимнографии, в частности Киевского периода . В своей статье она рассматривает гимнографические произведения, посвященные святым страстотерпцам Борису и Глебу, творения преподобного Григория Печерского, автора канонов святым князю Владимиру, преподобному Феодосию Печерскому, на перенесение мощей святителя Николая и на освящение Церкви великомученика Георгия. Особое внимание уделяется «Исповеданию веры» митрополита Илариона, которое она описывает так: «Подлинное литургическое произведение и одновременно замечательным образец древнерусской речи» . Также исследовательница уделяет внимание творениям епископа Ростовского Иоанна, службе Ростовским святителям и гимнографии святителя Кирилла Туровского. Говоря об особенностях указанных богослужений, монахиня Игнатия отмечает их поэтичность, молитвенный дух и догматический смысл. В завершение исследования она отметила значительность указанного периода в истории русской гимнографии, который повлиял на будущее развитие песнотворческой традиции РПЦ.

Соприкасаясь с духовным наследием личности, прошедшей сквозь горнило испытаний, но сохранившей чистоту веры, невозможно не заметить ее пламенной любви к богослужению и его составителям. Работа монахини Игнатии не носит сугубо научного характера, но составлена в виде духовных размышлений. Эти духовные переживания богослужебных текстов по-особому начинают восприниматься, если будет понятен их смысл. Уяснив это, прочувствовав жизнь каждого песнотворца, который оставил в своих творениях частичку любви к Богу, монахиня Игнатия и писала свои работы. Сами песнотворцы в свое время часто жили в стеснениях и лишениях. Исследовательница их трудов мон. Игнатия (Пузик) пережила нечто подобное и достойно стала продолжательницей их дела, изучив слог, образ выражений, составляла новые богослужебные тексты святым. В современности ее труды могут быть актуальными для тех, кто интересуется православным богослужением. В своих исследованиях она знакомит читателя с византийской и русской гимнографией, историей православного богослужения, с известными песнотворцами, показывает их уникальный талант, а также пламенное молитвенное горение сердца, способствующее созданию богослужебных текстов, в которых полноценно раскрывалась вера и любовь к Господу. В особенности же эти духовные размышления призваны помочь человеку уяснить смысл молитвословий, поддерживающих его в жизненном борении с грехом, научающих славословить Господа за все благодеяния.

: доктора биологических наук, профессора с мировым именем, большую часть своей научной жизни потрудившейся в науке будучи тайной монахиней.

Родилась Валентина Ильинична, будущая монахиня Игнатия, в Москве в небогатой семье, где и отец и мать работали денно и нощно, чтобы обеспечить безбедную жизнь. В 1915 году отец умер от туберкулеза и для Валентины потянулись трудные годы. После учебы в школе она сумела поступить в Николаевское коммерческое училище.

Везде – и в школе и в училище – педагоги отмечали у девочки редкие способности и большое прилежание. Наверное, это было одним из стимулов для продолжения образования. По окончании училища Валентина Пузик поступает на естественное отделение Физико-математического факультета Московского университета (впо-следствии отделение было преобразовано в биологический факультет), где быстро проявляется ее стремление к научно-исследовательской работе.

На старших курсах даровитую студентку приметил Владимир Германович Штефко, в то время занимавший на биологическом факультете должность профессора антропологии.

Первые же его поручения Валентина выполнила безукоризненно – профессор был доволен, что у него появилась такая помощница. В те годы – 1923 –1925 – нагрузка у Владимира Германовича была безмерна: эксперименты, лекции, доклады, написание статей для немецких, французских, американских научных журналов – все расписано по часам и минутам. От работы он просто задыхался, и знакомство с Валентиной стало для него большим подспорьем.

Валентина Ильинична участвовала во многих начинаниях Владимира Германовича Штефко, на последних курсах он стал руководить ее студенческими научными работами, предложил выполнить серьезное исследование «Возрастное развитие щитовидной железы у человека», которое впоследствии стало частью ее диплома. Исследования, выполненные Валентиной Ильиничной на последних курсах университета, по объему и глубине далеко превосходили рядовые студенческие работы. А материалы ее диплома «Течение туберкулезного процесса у больных различного типа сложения» заинтересовали зарубежных ученых и были опубликованы в одном из немецких научных журналов.

В 1926 году, блестяще защитив дипломную работу, Валентина Ильинична была приглашена своим наставником Владимиром Германовичем Штефко в Центральный туберкулезный институт (ЦИТ) для совместной работы в патоморфологической лаборатории. Первой ее «научной степенью» была должность препаратора.

Первые двадцать лет творческой жизни (с 1926 по 1945) Валентины Ильиничны отмечены большой научной работой. В частности, совместно с В.Г. Штефко она создала «Патологоанатомическую классификацию туберкулеза легких». Другая их общая работа была оформлена как монография «Патология и клиника туберкулеза. Введение в конституциональную патологическую анатомию гематогенных и лимфогенных форм легочного туберкулеза», которая была опубликована в 1934 году, но и сегодня является фундаментальным трудом.

Тематическая направленность деятельности Валентины Ильиничны в то время была вызвана насущной необходимостью, в первую очередь, изучения патогенеза туберкулеза, так как в 20 –30-е годы прошлого столетия в России отмечалась большая летальность от легочного туберкулеза. И в те дни и впоследствии все научные работы Валентины Пузик убедительно отвечали на поставленные жизнью вопросы. Деятельность ученого не остановила и война: она продолжала исследования патогенеза туберкулеза, основываясь на изучении заболевания человека как единого целого.

В конце 1945 года скончался Владимир Германович Штефко и с этого времени на последующие 40 лет Валентина Ильинична стала руководителем патоморфологической лаборатории ЦИТа.

После Отечественной войны ей пришлось одной из первых испытать и изучить механизм действия французской вакцины БЦЖ. На основе разработок Валентины Ильиничны впоследствии было открыто новое научное направление в проблеме туберкулеза – иммуноморфологическое. Впервые в мире Валентина Ильинична и затем ее ученики исследовали морфологические реакции организма при вакцинации БЦЖ. В ходе вакцинации были выявлены две стадии эволюции иммунологического процесса, которые были названы параспецифической и специфической стадиями изменений. Аналогичные этапы иммунологического процесса были впоследствии описаны при вакцинации других инфекций другими препаратами.

В эти же годы В.И. Пузик и микробиолог А.И. Каграманов выполнили совместные фундаментальные исследования начальных стадий развития инфекций и доказали наличие у инфицированных больных «латентного микробиозма», когда возбудитель выявлен, а организм не отвечает тканевыми реакциями иммунитета. Это явление ученые-иммунологи назвали «толерантностью». Так родилось учение о «малой болезни» при туберкулезе, протекающей скрытно и отражающей развитие тканевых реакций иммунитета. Завершая работы по «малой болезни» Валентина Ильинична утверждала, что ее изучение может и должно вестись совместно микробиологической и морфологической науками.

Важным направлением исследований Валентины Ильиничны и ее учеников являлось исследование механизмов процессов заживления при туберкулезе, происходивших в инфицированном организме как при «малой болезни» при самозаживлении, самоизлечении, так и при лечении антибактериальными препаратами при клинических формах туберкулеза. Эти исследования начал проводить еще В.Г. Штефко. Он предполагал, что механизмы заживления находятся в лимфатических сосудах – и эта догадка была подтверждена работами В.И. Пузик и затем использована ею в дальнейшем.

На первых порах заживление рассматривалось с позиции бактериостатического эффекта антибактериальных препаратов, но потом было выяснено, что антибактериальные препараты воздействуют также на все системы макроорганизма. Валентина Ильинична доказала, что при антибактериальной и патогенетической терапии сохраняется примат макроорганизма, это следует иметь в виду при лечении больных. Особое место в 50 –60-х годах прошлого века в работах В.И. Пузик и ее учеников занимало гистопатологическое изучение нервной системы при заболеваниях туберкулезом человека и животных.

Одной из последних тем, разработкой и внедрением которой руководила Валентина Ильинична, а участвовали в ней В.Ф. Салов и В.В. Ерохин, был метод электронной микроскопии в практике исследования туберкулезного воспаления и реакций в иммунокомпетентных органах. Этот метод позволяет расшифровывать на клеточном и субклеточном уровне защитно-приспособительные механизмы организма при прогрессировании инфекции, что до его разработки не представлялось возможным.

Первые церковные впечатления Валентины Пузик были связаны с храмом первоверховных апостолов Петра и Павла на Новой Басманной. Позднее она вспоминала, как в 1921 году, в пору катастрофического голода, на высоком гульбище храма, находящегося недалеко от трех вокзалов, сидели или лежали десятки изможденных людей – беженцев из голодающих областей. Юная Валентина с подругами ведрами носила к храму похлебку, которую варила для страждущих ее мать и другие женщины.

Во время учебы в университете произошло еще одно событие, определившее последующую жизнь молодой девушки. В феврале 1924 года перед своим днем Ангела она пришла поговеть в Высоко-Петровский монастырь и «совершенно случайно» попала на исповедь к архимандриту Агафону (Лебедеву; † 1938), в недавнем прошлом – насельнику Свято-Смоленской Зосимовой пустыни, перебравшемуся в Москву после закрытия родной обители. Это первое посещение Петровского монастыря и встреча со старцем были описаны ею в книге «Старчество в годы гонений» (часть 2-я).

Знакомство с отцом Агафоном открывает перед ней захватывающую перспективу духовной жизни, о существовании которой она раньше лишь смутно догадывалась. Она становится прихожанкой Высоко-Петровского монастыря и духовной дочерью архимандрита Агафона (в схиме Игнатия). Жизненный путь старца – пожалуй, самого известного среди духовников Петровского монастыря – закончится трагически. Весной 1935 года он будет арестован и, несмотря на тяжелую болезнь (паркинсонизм), приговорен к пяти годам лагерей. Этого срока отец Игнатий не переживет. В день Усекновения главы Иоанна Предтечи 1938 года он умрет в инвалидном лагере под городом Алaтырь (Чувашская АССР) от пеллагры и сердечной недостаточности.

С середины 1920-х годов вокруг отца Игнатия начинает складываться духовная семья, причем часть ее членов совершенно очевидно тяготела к монашескому пути. Покинув стены родного монастыря, зосимовцы считали, что, несмотря на гонения, монашество не должно угаснуть. Главное – сохранить духовную жизнь, культуру православного монашества: молитву, старческое руководство, общинную жизнь. А частности могут меняться: пусть это будет монашество без монастырских стен и одежды, пусть вместо монастырского послушания будет светская работа, лишь бы исполняли ее новые иноки «со всей ответственностью, со всей любовью».

Братия Высоко-Петровского монастыря незаметно для большинства молящихся стала пополняться иноками и инокинями – юношами и девушками, постригаемыми уже тайно. Они оставались на своей мирской, «советской» работе или учебе, что входило в их монашеское послушание, и одновременно под руководством старцев постигали основы духовной жизни. Так, по выражению самой монахини Игнатии, Высоко-Петровский монастырь стал «пустыней в столице».

Характерно, что в годы церковных разделений петровское отцы и их духовные дети считали принципиальным сохранять верность священноначалию Русской Церкви в лице митрополита Сергия (Страгородского). Это был не политический, а сознательный духовный выбор, выбор тех, кто стремился сохранить духовную жизнь, монашество и всю там, где, казалось бы, для нее не было места.

В 1928 году Валентина Пузик приняла тайный постриг в рясофор с именем Варсонофия – в честь святителя Варсонофия Казанского. Постриг совершил ее духовный отец на квартире старшей по постригу духовной сестры. Этот дом, находившийся по адресу Печатников переулок, дом 3, квартира 26 (сейчас это нежилое чердачное помещение), духовные дети отца Игнатия между собой называли «скитом». В начале 1939 года, уже после гибели духовного отца, она приняла постриг в мантию от руки одного из наставников Зосимовой пустыни – архимандрита Зосимы (Нилова). Имя в мантии ей было дано в память о ее старце – в честь священномученика .

29 лет (1945–1974) она руководила патоморфологической лабораторией ЦНVIТ, в которой вместе с ней – разумеется, не афишируя своей церковности – работали и некоторые ее духовные сестры. К 1974 году, когда она закончила свою профессиональную деятельность, ею были написаны более 200 научных работ в разных областях медицины, в том числе семь монографий. Многие из них признаны крупными теоретическими трудами.

Она вырастила не одно поколение исследователей. Под ее руководством было выполнено 22 докторских и 47 кандидатских диссертаций, а список фундаментальных трудов ее учеников занимает не один десяток страниц. Фактически, она стала основателем собственной школы патологов-фтизиатров, которые работают на всей территории бывшего Советского Союза. Научная деятельность В.И. Пузик уже в 1940-е годы нашла признание и у зарубежных коллег, с которыми она общалась во время командировок. Вместе с тем, несмотря на известность и даже награды (Орден Трудового Красного Знамени, девять медалей, звание заслуженный работник медицины), монахиня Игнатия так и не стала членом Академии наук, хотя по своим научным заслугам вполне могла на это рассчитывать. Когда коллеги поднимали этот вопрос перед «инстанциями», те доверительно указывали ей: «Вы же понимаете, Валентина Ильинична, вам нельзя…», – намекая на ее беспартийность и известную «кому надо» церковность.

Если бы монахиня Игнатия была только крупным ученым, это уже поставило бы ее в один ряд с такими церковными деятелями ХХ века, как святитель Лука (Войно-Ясенецкий), митрополит Иоанн (Вендланд), . Однако ее служение Богу и Церкви не ограничилось наукой-послушанием.

В 1945-м – в год знаменательный и рубежный – ее голос окреп для того, чтобы заговорить о тех, о ком молчали почти десять лет, но чьи судьбы незаживающей раной кровоточили в сердце. Так появилась первая ее книга – жизнеописание духовного отца. Еще через семь лет, осмысляя свой путь и опыт свидетельства, поощряемая духовными сестрами, она снова обратилась к началу пути. Теперь, в 1952-м, она писала о детище отца Игнатия – созданной им монашеской общине. Образ духовного отца – наставника и новомученика, до конца свидетельствовавшего о Христовой любви, – был ее ответом обезумевшему от боли миру, а «летопись» его дела, его духовной семьи, созданной и живущей вопреки его смерти, вопреки гонениям и утратам, был ее посланием современному российскому монашеству.

Позднее были другие книги – своего рода дневники-размышления о жизни Церкви, ее истории и о действиях Промысла Божия в современном мире и в жизни современного человека, казалось бы, окончательно покинутого благодатью. Представляется, что наиболее зрелые свои произведения монахиня Игнатия написала в 1970–1980-е годы, и лучшие из них еще ждут публикации.

Одновременно она работала над серией статей по православной гимнографии (преподобные Андрей Критский, Иоанн Дамаскин, Косьма Маюмский, Иосиф Песнописец, Феодор Студит, святитель Герман Константинопольский , инокиня Кассия и др.), которые публиковались в «Богословских трудах» и позднее в журнале «Альфа и Омега».

Нужно отметить роль «Альфы и Омеги» и лично редактора М.А. Журинской в популяризации творчества монахини Игнатии. Именно на страницах этого журнала появились ее воспоминания о старцах Высоко-Петровского монастыря, о Святейших патриархах Сергии и Алексии I, а также ее книги 1940–1980-х годов. Некоторые из этих произведений затем вышли отдельными изданиями: «Старчество на Руси», «Старчество в годы гонений», «Святитель Игнатий – Богоносец Российский». Монахиня Игнатия стала постоянным автором журнала «Альфа и Омега» – под псевдонимом монахиня Игнатия (Петровская) – и даже написала специально для этого издания ряд новых произведений.

В 1990-е годы она снова вернулась к тому, с чего начиналось ее литературное творчество – к свидетельству о подвиге своих духовных наставников – старцев Зосимовой пустыни, новомучеников и исповедников российских. Без преувеличения можно сказать, что именно благодаря ее свидетельству в декабре 2000 года в лике святых был прославлен преподобномученик Игнатий (Лебедев), духовный отец монахини Игнатии.

Она воистину стала одним из звеньев золотой цепи, которую, по словам Симеона Нового Богослова , составляют «святые, приходящие из рода в род», и «которая не может быть легко разорвана».

24 апреля 2003 года, в Великий четверг, она была пострижена в великую схиму с сохранением имени, но теперь ее небесным покровителем стал недавно прославленный преподобномученик Игнатий – ее духовный отец. Важно и знаменательно для нее было то обстоятельство, что постриг был совершен представителями духовенства храма преподобного Сергия Радонежского в Высоко-Петровском монастыре.

Круг ее общения и в последние годы был исключительно широк. В ее дом на Беговой улице приходили и маститые учение, ее коллеги по институту, и совсем юные ученики воскресной школы, где она вопреки немощам и благоразумным увещеваниям считала своим долгом преподавать. Среди тех, кто приходил к ней, уже почти не было ее сверстников – все были младше нее в два, в три, а то и в пять раз, но по свежести восприятия жизни и ясности ума хозяйка ничуть не уступала молодым.

Она отошла ко Господу на 102-м году жизни, из которых 76 лет прожила в монашестве.

Удивителен путь монахини Игнатии (Пузик): доктора биологических наук, профессора с мировым именем, большую часть своей научной жизни потрудившейся в науке будучи тайной монахиней.

Первые же его поручения Валентина выполнила безукоризненно – профессор был доволен, что у него появилась такая помощница. В те годы – 1923 -1925 – нагрузка у Владимира Германовича была безмерна: эксперименты, лекции, доклады, написание статей для немецких, французских, американских научных журналов – все расписано по часам и минутам. От работы он просто задыхался, и знакомство с Валентиной стало для него большим подспорьем.

Тематическая направленность деятельности Валентины Ильиничны в то время была вызвана насущной необходимостью, в первую очередь, изучения патогенеза туберкулеза, так как в 20 -30-е годы прошлого столетия в России отмечалась большая летальность от легочного туберкулеза. И в те дни и впоследствии все научные работы Валентины Пузик убедительно отвечали на поставленные жизнью вопросы. Деятельность ученого не остановила и война: она продолжала исследования патогенеза туберкулеза, основываясь на изучении заболевания человека как единого целого.

Важным направлением исследований Валентины Ильиничны и ее учеников являлось исследование механизмов процессов заживления при туберкулезе, происходивших в инфицированном организме как при «малой болезни» при самозаживлении, самоизлечении, так и при лечении антибактериальными препаратами при клинических формах туберкулеза. Эти исследования начал проводить еще В.Г. Штефко. Он предполагал, что механизмы заживления находятся в лимфатических сосудах - и эта догадка была подтверждена работами В.И. Пузик и затем использована ею в дальнейшем.

На первых порах заживление рассматривалось с позиции бактериостатического эффекта антибактериальных препаратов, но потом было выяснено, что антибактериальные препараты воздействуют также на все системы макроорганизма. Валентина Ильинична доказала, что при антибактериальной и патогенетической терапии сохраняется примат макроорганизма, это следует иметь в виду при лечении больных. Особое место в 50 -60-х годах прошлого века в работах В.И. Пузик и ее учеников занимало гистопатологическое изучение нервной системы при заболеваниях туберкулезом человека и животных.

Первые церковные впечатления Валентины Пузик были связаны с храмом первоверховных апостолов Петра и Павла на Новой Басманной. Позднее она вспоминала, как в 1921 году, в пору катастрофического голода, на высоком гульбище храма, находящегося недалеко от трех вокзалов, сидели или лежали десятки изможденных людей - беженцев из голодающих областей. Юная Валентина с подругами ведрами носила к храму похлебку, которую варила для страждущих ее мать и другие женщины.

Во время учебы в университете произошло еще одно событие, определившее последующую жизнь молодой девушки. В феврале 1924 года перед своим днем Ангела она пришла поговеть в Высоко-Петровский монастырь и «совершенно случайно» попала на исповедь к архимандриту Агафону (Лебедеву; † 1938), в недавнем прошлом - насельнику Свято-Смоленской Зосимовой пустыни, перебравшемуся в Москву после закрытия родной обители. Это первое посещение Петровского монастыря и встреча со старцем были описаны ею в книге «Старчество в годы гонений» (часть 2-я).

Знакомство с отцом Агафоном открывает перед ней захватывающую перспективу духовной жизни, о существовании которой она раньше лишь смутно догадывалась. Она становится прихожанкой Высоко-Петровского монастыря и духовной дочерью архимандрита Агафона (в схиме Игнатия). Жизненный путь старца - пожалуй, самого известного среди духовников Петровского монастыря - закончится трагически. Весной 1935 года он будет арестован и, несмотря на тяжелую болезнь (паркинсонизм), приговорен к пяти годам лагерей. Этого срока отец Игнатий не переживет. В день Усекновения главы Иоанна Предтечи 1938 года он умрет в инвалидном лагере под городом Алaтырь (Чувашская АССР) от пеллагры и сердечной недостаточности.

С середины 1920-х годов вокруг отца Игнатия начинает складываться духовная семья, причем часть ее членов совершенно очевидно тяготела к монашескому пути. Покинув стены родного монастыря, зосимовцы считали, что, несмотря на гонения, монашество не должно угаснуть. Главное - сохранить духовную жизнь, культуру православного монашества: молитву, старческое руководство, общинную жизнь. А частности могут меняться: пусть это будет монашество без монастырских стен и одежды, пусть вместо монастырского послушания будет светская работа, лишь бы исполняли ее новые иноки «со всей ответственностью, со всей любовью».

Братия Высоко-Петровского монастыря незаметно для большинства молящихся стала пополняться иноками и инокинями - юношами и девушками, постригаемыми уже тайно. Они оставались на своей мирской, «советской» работе или учебе, что входило в их монашеское послушание, и одновременно под руководством старцев постигали основы духовной жизни. Так, по выражению самой монахини Игнатии, Высоко-Петровский монастырь стал «пустыней в столице».

В 1928 году Валентина Пузик приняла тайный постриг в рясофор с именем Варсонофия - в честь святителя Варсонофия Казанского. Постриг совершил ее духовный отец на квартире старшей по постригу духовной сестры. Этот дом, находившийся по адресу Печатников переулок, дом 3, квартира 26 (сейчас это нежилое чердачное помещение), духовные дети отца Игнатия между собой называли «скитом». В начале 1939 года, уже после гибели духовного отца, она приняла постриг в мантию от руки одного из наставников Зосимовой пустыни - архимандрита Зосимы (Нилова). Имя в мантии ей было дано в память о ее старце - в честь священномученика Игнатия Богоносца.

29 лет (1945-1974) она руководила патоморфологической лабораторией ЦНИИТ, в которой вместе с ней - разумеется, не афишируя своей церковности - работали и некоторые ее духовные сестры. К 1974 году, когда она закончила свою профессиональную деятельность, ею были написаны более 200 научных работ в разных областях медицины, в том числе семь монографий. Многие из них признаны крупными теоретическими трудами.

Она вырастила не одно поколение исследователей. Под ее руководством было выполнено 22 докторских и 47 кандидатских диссертаций, а список фундаментальных трудов ее учеников занимает не один десяток страниц. Фактически, она стала основателем собственной школы патологов-фтизиатров, которые работают на всей территории бывшего Советского Союза. Научная деятельность В.И. Пузик уже в 1940-е годы нашла признание и у зарубежных коллег, с которыми она общалась во время командировок. Вместе с тем, несмотря на известность и даже награды (Орден Трудового Красного Знамени, девять медалей, звание заслуженный работник медицины), монахиня Игнатия так и не стала членом Академии наук, хотя по своим научным заслугам вполне могла на это рассчитывать. Когда коллеги поднимали этот вопрос перед «инстанциями», те доверительно указывали ей: «Вы же понимаете, Валентина Ильинична, вам нельзя…», - намекая на ее беспартийность и известную «кому надо» церковность.

В 1945-м - в год знаменательный и рубежный - ее голос окреп для того, чтобы заговорить о тех, о ком молчали почти десять лет, но чьи судьбы незаживающей раной кровоточили в сердце. Так появилась первая ее книга - жизнеописание духовного отца. Еще через семь лет, осмысляя свой путь и опыт свидетельства, поощряемая духовными сестрами, она снова обратилась к началу пути. Теперь, в 1952-м, она писала о детище отца Игнатия - созданной им монашеской общине. Образ духовного отца - наставника и новомученика, до конца свидетельствовавшего о Христовой любви, - был ее ответом обезумевшему от боли миру, а «летопись» его дела, его духовной семьи, созданной и живущей вопреки его смерти, вопреки гонениям и утратам, был ее посланием современному российскому монашеству.

Позднее были другие книги - своего рода дневники-размышления о жизни Церкви, ее истории и о действиях Промысла Божия в современном мире и в жизни современного человека, казалось бы, окончательно покинутого благодатью. Представляется, что наиболее зрелые свои произведения монахиня Игнатия написала в 1970-1980-е годы, и лучшие из них еще ждут публикации.

Нужно отметить роль «Альфы и Омеги» и лично редактора М.А. Журинской в популяризации творчества монахини Игнатии. Именно на страницах этого журнала появились ее воспоминания о старцах Высоко-Петровского монастыря, о Святейших патриархах Сергии и Алексии I, а также ее книги 1940-1980-х годов. Некоторые из этих произведений затем вышли отдельными изданиями: «Старчество на Руси», «Старчество в годы гонений», «Святитель Игнатий - Богоносец Российский». Монахиня Игнатия стала постоянным автором журнала «Альфа и Омега» - под псевдонимом монахиня Игнатия (Петровская) - и даже написала специально для этого издания ряд новых произведений.

В 1990-е годы она снова вернулась к тому, с чего начиналось ее литературное творчество - к свидетельству о подвиге своих духовных наставников - старцев Зосимовой пустыни, новомучеников и исповедников российских. Без преувеличения можно сказать, что именно благодаря ее свидетельству в декабре 2000 года в лике святых был прославлен преподобномученик Игнатий (Лебедев), духовный отец монахини Игнатии.

24 апреля 2003 года, в Великий четверг, она была пострижена в великую схиму с сохранением имени, но теперь ее небесным покровителем стал недавно прославленный преподобномученик Игнатий - ее духовный отец. Важно и знаменательно для нее было то обстоятельство, что постриг был совершен представителями духовенства храма преподобного Сергия Радонежского в Высоко-Петровском монастыре.

Круг ее общения и в последние годы был исключительно широк. В ее дом на Беговой улице приходили и маститые учение, ее коллеги по институту, и совсем юные ученики воскресной школы, где она вопреки немощам и благоразумным увещеваниям считала своим долгом преподавать. Среди тех, кто приходил к ней, уже почти не было ее сверстников - все были младше нее в два, в три, а то и в пять раз, но по свежести восприятия жизни и ясности ума хозяйка ничуть не уступала молодым.

Она отошла ко Господу на 102-м году жизни, из которых 76 лет прожила в монашестве.