Пешком в историю. Собственный Его Императорского Величества Конвой
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Глава 7. Первая Мировая война
Командировка сотен Конвоя в Ставку
Командировка сотен Конвоя на Юго-Западный фронт
Пасха 1916 года
Посещение Государем Императором сотен в Ставке
Праздник Конвоя в Царской Ставке в 1916 году
Глава 8. Роковые дни февраля и марта 1917-го
Русское лихолетье. Начало трагедии России
Служба сотен Конвоя в дни февраля и марта 1917 года
Царское Село
Царская Ставка
Киев
В Петрограде
Последние дни пребывания Конвоя в Царском Селе и в Ставке
Глава 9. Клевета на Конвой
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ (Стрелянов /Калабухов/ П.Н.)
Дивизион Собственного Е.И.В. Конвоя после 1917 года, в Русском Корпусе и эмиграции
Регалии Собственного Е.И.В. Конвоя
Приложение 1. Шефы Собственного Е.И.В. Конвоя
Приложение 2. Казачьи офицеры Собственного Е.И.В. Конвоя с 1811 по 1900 гг.
Приложение 3. Форма и отличия Собственного Е.И.В. Конвоя за 150-летнюю его историю
Комментарии
Иллюстрации
Живых не много
остается
Нас, офицеров Царских дней
Все тише сердце наше бьется...
Н.Михайлов
«...Считаю своим
священным долгом все касающиеся нашей истории документы, бережно хранимые
господами офицерами Конвоя Его Величества, передать тем... в ком бьется русское
сердце и для кого память о Царственных Мучениках и прошлое нашей Великой Родины
- России святы», - написал в предисловии к своей книге полковник Николай
Васильевич Галушкин.
Собственный Его Императорского Величества Конвой занимал исключительное
положение и среди гвардейских частей Русской Армии.
С первого появления при Императрице Екатерине Великой, Конвой нес почетную
службу, состоящую в непосредственной охране Российских Государей, безупречно
оправдывая оказываемое ему высокое доверие.
Сформированная в 1811 году Черноморская Гвардия покрыла себя славой в войне с
Наполеоном, не раз французы в превосходных силах отступали перед отчаянной
решимостью и смелостью казаков; в битве под Лейпцигом Конвой спас жизнь
Императору Александру I и двум союзным монархам; при освобождении Балкан, под
Ловчей турки не смогли устоять перед лихой и страшной в своей стремительности
атакой терцев; Государев Конвой участвовал во всех кампаниях XIX века и в
Великой войне 1914 года.
Три Георгиевских штандарта, 12 серебряных Георгиевских труб, знаки «за отличия»
на шапках - свидетельства боевой службы Части.
За более чем 100-летнее его существование до 1917 года, в эскадронах и командах
Конвоя разновременно проходили службу горцы-мусульмане Кавказа, грузины,
крымские татары, другие народности Российской Империи.
Формирование Конвоя Его Величества происходило в несколько этапов и из различных
соединений. Первые, имея историческое прошлое (Черноморские казаки) оставались
самостоятельными гвардейскими частями; вторые, после служения при особе
Императора -3- от нескольких лет до полувека (отдельные команды Кавказского
Горского эскадрона) под влиянием изменившихся условий исчезали совсем; третьи -
соединялись вместе (Кубанцы и Терцы) и продолжали службу, охраняя Государя и его
Августейшую Семью.
Служить в Собственном Его Императорского Величества Конвое всегда считалось
высшей честью для казаков Кубани и Терека.
Выбор казаков для службы в Собственном Конвое был настолько необычен, даже в
сравнении с набором солдат в первые полки Русской Гвардии, что о нем следует
сказать отдельно.
Новобранцев в гвардейские полки назначали уже на последнем этапе призыва в
С.-Петербурге, где их отбирали «по стати», внешнему виду: «блондинов - в
Преображенский, шатенов - в Семеновский, брюнетов - в Измайловский, рыжих - в
Московский...» и другим признакам.
В Конвое Его Величества действовали особые правила. Они заключались в том, что
здесь офицеры и казаки не назначались, а выбирались заранее. Офицеры - из
строевых частей, а казаки - из станиц Кубанского и Терского Казачьих Войск (ККВ
и ТКВ), куда для этой цели командировались офицеры Конвоя.
Для выбора казаков в Гвардию офицеры объезжали практически все станицы своего
Войска. Перед командировкой офицеры опрашивали казаков Конвоя, знают ли они кого
из своих станичников, достойных быть принятыми в Конвой Его Величества. Конвойцы,
посовещавшись между собой, запрашивали в письмах старых гвардейцев своей станицы
(старики заранее намечали и воспитывали тех молодых казаков, которые, по их
наблюдению, были достойны для службы в Гвардии), после чего их имена назывались
офицерам.
По прибытии офицеров Конвоя в Войско, атаманы станиц представляли в отделы своих
кандидатов, закончивших положенный срок строевого обучения в «приготовительном
разряде». Из них затем производился довольно сложный, многоступенчатый отбор (с
учетом выводов нескольких медицинских комиссий, проверки всего снаряжения и
обмундирования и т.п.). Конвойцы обязаны были иметь собственных строевых лошадей
- рослых и только гнедой масти. В случае выбраковки коня ветеринарной комиссией
- здесь же производилась его замена.
Станицы, посылая в Конвой лучших казаков, не только ими гордились, но в лице
атамана и «доверенных», подписывали отдельно для каждого выбранного из их среды
казака особый приговор, в котором станица ручалась за своего представителя, что
являлось одним из главных требований при выборе конвойцев. .
В последнее царствование, в Великую 2-ю Отечественную войну 1914 года, сотни
Конвоя получили согласие Государя, чередуясь, -4- отправляться в Действующую
Армию. В тяжелейшем испытании, постигшем нацию и государство, Император Николай
II твердо верил в то, что только сильная власть может привести Россию к победе в
войне.
«По Его убеждению, только самодержавие, создание веков, дало России силу
продержаться так долго наперекор всем бедствиям.
...Изменить строй, отворить ворота нападающим, отказаться хотя бы от доли своей
самодержавной власти - в глазах Царя это значило вызвать немедленный развал...»
(У.Черчилль «Война на Восточном фронте»).
«Во все моменты Он воплощал народный дух и, как во вне, так и внутри, Он защищал
его с непоколебимой верностью, которая вызывает восхищение и внушает уважение!»
(Э.Эррио, премьер-министр Франции).
Благодаря неустанным заботам Государя, мощь Русской Армии возросла многократно.
Германский генерал Людендорф, в своих воспоминаниях свидетельствовал: «Россия к
концу 1916 года создала большой прирост военных сил. Бои показали также очень
значительное усиление военного снаряжения. Верховному командованию придется
считаться с тем, что неприятель в начале 1917 года будет подавляюще сильнее нас.
Наше положение необычайно тяжелое, и выхода из него почти нет!»...
Но выход нашелся. Враги Императорской России, и внутри и вне ее, сознавали, что
пока во главе страны стоит Государь Николай II, пока русский народ хранит
верность своему Царю, они не добьются желательных им перемен.
У них была общая цель - лишить Россию того, кто являлся символом единства и мощи
Российской Империи.
В дни февральской смуты возникла и получила затем распространение, в т.ч. в
эмигрантской печати, клевета на Конвой Его Величества. Появление «революционных»
сообщений из Петрограда о «явке Конвоя в полном" своем составе в Государственную
Думу с выражением покорности...» вызвало недоумение у офицеров дивизиона, несших
службу в Царкосельском дворце. Они знали, что в Петрограде не было ни одной
сотни Конвоя (еще дивизион состоял при Государе в Ставке и полусотня - в Киеве).
Но кроме провокационного значения, измышления становились опасными тем, что,
попав каким-либо образом в отрезанную от Царского Села Ставку, могли поставить
служившие там две сотни Конвоя в очень тяжелое положение.
Офицеры и казаки пешей полусотни 5-й Сводной сотни, находившиеся при Государыне
Императрице Марии Федоровне в Киеве, также возмутились ложью и клеветой на
родную часть, вполне представляя, что в столице находились только нестроевая
команда -5- и команда 5-й сотни, обслуживающая ими же оставленных в Петрограде
лошадей.
О полной уверенности Государя Императора в своем Конвое следует из дневников
сотника В.Зборовского. 4 марта, в Царскосельском дворце его вызвала к себе Ее
Величество и изволила сказать: «Меня наконец-то соединили с Государем, и Мне
удалось Ему передать, что газетная заметка о Конвое лжива. Государь ответил, что
Он в этом и не сомневался, и Мы были правы, считая казаков Нашими истинными
друзьями. Передайте это казакам и успокойте офицеров».
Конвойцы оставались со своим Государем после отречения, пользовались
исключительным доверием, и только выполняя его личное пожелание, не последовали
за ним...
«Временные», а затем большевики, прервали всякие отношения офицеров Части с
Царской Семьей. Оставались письма. Эти свидетельства милостивого внимания
Государыни Императрицы («...Мы в восторге, что Ты видел Нашу сотню!» - из ее
письма Государю Императору в Ставку), искренней дружбы Царских детей, писавших
офицерам Конвоя во время Великой войны на фронт и продолжавшим писать им из
своего заключения; сестер Государя, тепло вспоминавших «дорогих и любимых
казаков» спустя десятилетия в эмиграции - приведены в книге. Они напрочь
разбивают все домыслы о «предательстве» Конвоя, клевету на него.
Одним из последних в начавшейся гражданской войне было письмо офицерам от
Великой Княжны Татьяны Николаевны от 11 января 1918 года из Тобольска.
Переформированные к тому времени в Гвардейские Кубанский и Терский - Дивизионы
находились в составе Добровольческой армии. Офицеры Конвоя искали возможность
для установления связи с Царской Семьей, ее спасения. Пробраться с Кавказа,
через все фронты красных армий в Сибирь, не удалось.
Из Екатеринбурга доходили лишь противоречивые известия. Советская власть
скрывала правду, что жизнь Царственных мучеников и их ни в чем не повинных детей
была прекращена в ночь на 4/17 июля 1918 года. Все жуткие подробности убийства
стали известны только потом.
Но в 1918 году, во время разгоревшейся гражданской войны, на Белом фронте Юга
России, удаленном на сотни верст от места преступления, кроме неясных и
непроверенных слухов о гибели Государя не было никаких точных сведений.
Почти кругосветное путешествие с Кубани в Сибирь - морем, через Европу, из
Лондона во Владивосток, совершил офицер Конвоя А.Грамотин. «Союзники» чинили
препятствия. Так, французы, -6- в течение месяцев сначала не давали въехать в
свою страну, а затем выехать из нее (?!)
В Сибири есаул Грамотин состоял в распоряжении следователя по особо важным делам
Соколова, работавшего над раскрытием Екатеринбургского злодеяния.
После исхода в ноябре 1920 года Русской Армии из Крыма и переброски ее частей в
Королевство Сербов, Хорватов и Словенцев (СХС), генерал-майор В.Э. Зборовский и
полковник Н.В.Галушкин поставили своей целью сохранить единый Дивизион Л.-Гв.
Кубанских и Терской сотен. Талантливым организаторам, им, вместе с офицерами
Конвоя - эта задача удалась. Дивизион Собственного Е.И.В. Конвоя существовал в
эмиграции еще более пятидесяти лет.
В 1899 году, по
указанию командира, генерал-майора В.А.Шереметева, полковником С.И.Петиным
написана история Конвоя Его Величества в XIX веке (этот труд явился основой
книги Н.В.Галушкина). Об участии Гвардейских сотен в Великой войне, событиях
февраля-марта 1917 года в Царском Селе, Могилеве и Киеве, борьбе в годы Русского
лихолетья с предателями России, как в самой России, так и вне ее - офицеры
Конвоя вели личные записи, отмечая в них последовательно все то, чему каждый был
свидетелем и участником.
В эмиграции эти исторические документы собирались командиром Дивизиона Л.-гв.
Кубанских и Терской сотен полковником К.Ф.Зерщиковым. Дабы претворить в жизнь
желание всех господ офицеров увековечить прошлое своей Части, полковник Зерщиков
приступил к выполнению работы, но закончить ее не успел. В наступившей Второй
Мировой войне чины Гвардейского Дивизиона приняли участие в боях Русского
Корпуса. После ранения и тяжелой болезни, Зерщиков скончался в «Белом Русском
Лагере» - Келлерберге. Почти все, с таким трудом им созданное, погибло в боевой
обстановке.
Но не погибло среди офицеров чувство, что «героев тень, ковавших вековую Славу,
следит за нами по пятам!..»
Родная сестра Государя, Великая Княгиня Ольга Александровна писала Н.В.Галушкину
в Калифорнию 9 мая 1959 года: «Я знаю, что вы трудитесь над краткой историей
конвоя. Милый Зерщиков начал писать свои записки, а вы теперь кончите эту
работу. Пишите. Спрашивайте, что хотите, всегда буду рада помочь».
Из приказа командира Дивизиона С.Е.В. Конвоя полковника Рогожина № 65 от 8 июля
1964 года: «...возглавляя чинов Дивизиона, попавших на Запад (Америки. - П.С.),
полковник Галушкин принимает ответственное решение взяться за составление
исто-7-рии нашей родной части. Нужна была неимоверная сила воли, чтобы
преодолеть все препятствия на этом чрезвычайно тяжелом пути. Его труды, слава
Богу, окончились блестящим успехом - он выпустил ценнейшую книгу не только для
нас, принадлежавших Дивизиону, но и вообще это большой и необходимый вклад в
русскую военно-историческую литературу».
Книга Н.В.Галушкина, вышедшая (Сан-Франциско, 1961) небольшим тиражом, давно
стала библиографической редкостью и заканчивается 1917 годом.
При подготовке к ее первому в России изданию, встал вопрос о продолжении истории
Части - в Гражданской и Второй Мировой войнах, в эмиграции. Материалов самого
Конвоя этого периода по причине, указанной выше, не сохранилось. Результатом
нашей работы явилась часть 4, подготовленная на основе публикаций в Русском
Зарубежье, воспоминаний конвойцев и архивных сведений.
Необходимо заметить, что в книге Галушкина (в примечаниях) имелись ссылки на
дополнительную часть. Автор предполагал дать в ней описание исторической формы
чинов Конвоя. К сожалению, эта часть так и не была издана. Поэтому, все основные
фрагменты из его труда, касающиеся формы, отличий и снаряжения, как и сведения
из других источников, объединены составителем в отдельном приложении.
В приложении 2 даны полные списки казачьих офицеров, состоявших Л.-гв. в
Черноморском Дивизионе и в эскадронах (сотнях) Государева Конвоя на протяжении
XIX века.
Примечания Галушкина унифицированы, к ним добавлены установленные нами биографии
свыше 100 офицеров Конвоя (в т.ч. всех командиров Части за всю ее историю) и
лиц, имевших известное влияние на формирование и службу Собственного Е.И.В.
Конвоя, другие необходимые сведения, после чего все это вошло в комментарии.
Благодарю за помощь в подготовке материалов военного историка А.В. Марыняка,
историка Терского казачьего Войска Ф.С. Киреева, сотрудников отдела русского
зарубежья Российской Государственной Библиотеки, старшего научного сотрудника
Краснодарского исторического музея Н.А. Корсакову, директора издательства «Рейттаръ»
А.И. Таланова, внучку офицеров Конвоя Долговых - О.Г. Петрулевич
(Южно-Сахалинск), исследователей А.В. Петрова (Самара) и А.В. Полевого (Москва).
П.Стрелянов (Калабухов)-8-
if (!defined("_SAPE_USER")){ define("_SAPE_USER", "d0dddf0d3dec2c742fd908b6021431b2"); } require_once($_SERVER["DOCUMENT_ROOT"]."/"._SAPE_USER."/sape.php"); $o["host"] = "regiment.ru"; $sape = new SAPE_client($o); unset($o); echo $sape->return_links();?> Боевой путь. Верность
Четвертого марта в Царское Село пришла страшная для многих весть — об отречении Царя. Никто из конвойцев не хотел в это верить. .
Во второй половине дня Императрица пригласила к себе сотника Зборовского. Сообщила, что появилась связь с Государем. Он просил передать конвойцам благодарность за верность его семье. Перед уходом сотника Александра Федоровна сказала ему:
— Виктор Эрастович, пусть все офицеры и казаки снимут с погон вензеля Его Величества. До меня дошли вести, что в Петрограде из-за них убивают офицеров. Сделайте, пожалуйста, это ради меня и моих детей. Мы не хотим, чтобы кто-то пострадал из-за нас.
Когда эту просьбу Государыни довели до казаков, то большинство, особенно сверхсрочнослужащие урядники, отказались это делать.
В последний день пребывания в Могилеве Царь прощался в зале управления дежурного генерала со всеми чинами штаба. Офицеры Конвоя выстроились на левом фланге, а вахмистры и урядники вместе с представителями Сводного пехотного полка — на лестнице, ведущей в штаб. В точно назначенное время вошел Государь. Он был одет в серую кубанскую черкеску, с шашкой через плечо. На груди висел лишь один Георгиевский крест, ярко белевший на темном фоне черкески. Генерал Алексеев подал команду:
— Господа офицеры!
Николай II окинул грустным взглядом присутствующих. Левую руку с зажатой в ней папахой он держал на эфесе шашки. Правая была опущена и сильно дрожала. Лицо было еще более осунувшимся и пожелтевшим.
— Господа! Сегодня я вижу вас в последний раз, — голос Царя дрогнул, и он смолк.
В помещении, где было собрано несколько сот человек, наступила гнетущая тишина. Никто даже не кашлянул, все смотрели на Царя. Взволнованный, он начал обходить строй офицеров. Однако, попрощавшись с тремя первыми, Государь не выдержал и направился к выходу. В последний момент увидел конвойцев, стоящих в алых парадных черкесках. Подошел к ним. Обнял полковника Киреева и поцеловал его. В этот момент хорунжий Лавров, гигант двухметрового роста, не выдержав напряжения, упал прямо к ногам Царя… Спускаясь по лестнице, Николай II увидел вахмистров, урядников и трубачей. Они стояли на коленях, у большинства на глазах блестели скупые мужские слезы. Царь сильно побледнел. Подошел к ним, обнял каждого и по русскому обычаю троекратно поцеловался с каждым.
29 мая вечером офицеры 2-й лейб-гвардии Кубанской, 3-й лейб-гвардии Терской и команды 5-й лейб-гвардии Сводной сотен в последний раз сошлись в своем Собрании. Перед каждым стоял небольшой серебряный кубок с выгравированными на них автографами офицеров Конвоя. Эти бокалы сделали по общему желанию специально к этому дню. Речей не произносили. Федор Михайлович Киреев, приехавший из Могилева, встал и молча поднял свой бокал. Это был первый и последний тост…
За исключением нескольких казаков нестроевой команды, весь личный состав не нарушил военной присяги. Конвойцы не приняли ни февральский переворот, ни октябрьский.
В гражданской войне многие сражались в Добровольческой армии. Погибли 24 офицера, более 200 урядников и казаков. По архивным документам, среди погибших или умерших от ран и болезней в годы гражданской войны удалось найти фамилии полковника Киреева, всех четырех командиров сотен: 1-й лейб-гвардии Кубанской — есаула Георгия Рашпиля, 2-й лейб-гвардии Кубанской — есаула Михаила Свидина, 3-й лейб-гвардии Терской — есаула Михаила Панкратова, 4-й лейб-гвардии Терской — Григория Татонова. Умерли в тюрьмах ВЧК сотник Шведов и есаул Лавров. В 1920 г. оставшиеся в живых вместе с семьями в составе армии генерала Врангеля покинули Родину.
В эмиграции Собственный Его Императорского Величества Конвой просуществовал как боевое подразделение до 1941 г.
В 1941 г. остатки С.Е.И.В. Конвоя прибыли из Болгарии на формирование Русского Охранного Корпуса в Белград. (
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
Первых медалей удостоились шесть казаков из личной охраны Александра II, сопровождавшие императора во время покушения на него 1 марта 1881 г.
…Император отъехал от Михайловского дворца. Софья Петровская подала знак «бомбисту» Рысакову. Но тот промахнулся: бомба взорвалась позади кареты с Александром II. Пострадали все шесть казаков из конвоя лейб-гвардии Тверского эскадрона во главе с ротмистром Кулебякиным. В результате взрыва все они были ранены, а один из них — Александр Малиечев — смертельно. Ранило и проходившего мимо мальчика-мастерового. Государь остался цел. Но вместо того чтобы скорее уехать с места происшествия, он приказал кучеру остановиться и подошел к раненому ребенку. И тут второй террорист — Игнатий Гриневицкий бросил ему под ноги бомбу…
Собственно Его Величества конвой был учрежден задолго до этих событий. Еще в 1828 г. императрицу Екатерину Великую в поездках сопровождали донские казаки. Павел I не имел собственного конвоя, хотя казаки и несли службу по охране императора и членов его семьи. Александра I только во время походов охранял лейб-гвардии казачий полк. И только при Николае II был создан штатный императорский конвой. Он назывался Кавказско-Горским полуэскадроном и состоял из кавказских узденей и князей, кабардинцев, чеченцев, кумыков, лезгин и других представителей народов Кавказа. По штату 1830 г. в конвое состояло 40 человек с пятью офицерами. Одевались горцы в свои национальные костюмы (черкески, круглые шапки и папахи), а вооружены были кроме кинжала и шашки еще и луком со стрелами в колчанах. Некоторые из них носили кольчуги и шлем с бармицей.
Император Александр II не любил многочисленной охраны. И потому его личный конвой состоял всего из двух эскадронов кавказцев: 1-й взвод из грузин, 2-й взвод из горцев (чеченцев, кумыков и других), 3-й взвод из лезгин, 4-й взвод из других мусульман. В конвой входила и команда крымских татар. Позже появились кубанские и терские казаки.
Конвой сопровождал царя в поездках. Нес охрану у кабинета государя: обычно «на часах» стояли унтер-офицер и два казака. Во время приемов и балов в подъезд царя назначались из состава конвоя «для снятия пальто» семь нижних чинов. Одно время командовал конвоем флигель-адъютант полковник Петр Романович Багратон, а в 1858-1864 гг. — генерал-лейтенант Дмитрий Иванович Скобелев, отец знаменитого Михаила Дмитриевича Скобелева. Служить в составе конвоя было чрезвычайно почетно: офицеров назначали лишь с военным образованием, а нижних чинов подбирали из числа самых рослых и красивых.
Сменивший на троне своего предшественника Александр III расформировал конвой Кавказского эскадрона. Вместо выходцев с Северного Кавказа — горцев, — в конвой стали набирать терских и кубанских казаков. Впрочем, позже в конвое вновь начали служить представители редких народностей Кавказа.
Форма конвойцев была чрезвычайно нарядной. Парадная, например, состояла из красной черкески и белого бешмета. Газыри, кинжал и шашка — в серебре, серебряными стали и эполеты офицеров с вензелем императора. У нижних чинов на плечах помещался плетенный шнур красного цвета с расширением на конце, где также ставили эмблему государя. Папахи носили с красным верхом и металлическими ленточками для особых надписей. Повседневная черкеска имела синий цвет с красной отделкой и бешметом.
Император Николай II состоял в шефах многих полков и на смотрах появлялся в их форме. Известен его портрет, где царь изображен на вороном коне и в красной черкеске Собственного Его Величества конвоя.
Императорский конвой, как «горский», так и «казачий», во все времена отличался высоким искусством джигитовки. Конвойцы умели метко стрелять на полном скаку, могли при резвом карьере схватить с земли платок, скакать стоя в седле, и пролезать под брюхом скачущей лошади. Ими любовались, о них заботились. Александр Христофорович Бенкендорф, например, самолично составил правила обращения со служащими царю горскими мусульманами: «…Не давать свинины и ветчины. Строго запретить насмешки дворян и стараться подружить горцев с ними… и маршировке не учить, стараясь, чтобы горцы охотой занимались этим в свободное время… Телесным наказаниям не подвергать: вообще же наказывать только при посредстве прапорщика Туганова, которому лучше известно, с каким народом как обращаться… Эффендию разрешить посещать горцев, когда он желает, даже в классах… Чтобы во время молитвы горцев дворяне им не мешали… Наблюдать, чтобы не только учителя, но и дворяне насчет веры ничего худого не говорили и не советовали переменить ее…».
Конвойцы не только охраняли царя. Они периодически участвовали в боевых действиях, которые вела русская армия. Например, во время русско-турецкой войны 1877-1878 гг. казаки конвоя весьма успешно воевали в составе Терского отряда. Они отличились под Ловчей и за это получили знаки отличия: кубанцы с надписью на папахах «За отличия в турецкую войну 1877-1878 гг.», а терцы — «За Ловчу 22 августа 1877 г.». С тех пор медные ленточки с этими словами красовались на папахах конвоя вплоть до его роспуска. В 1915 г. сотни конвоя принимали участие в боях с немцами и воевали столь успешно, что за свою храбрость конвойцы получили 147 Георгиевских крестов (некоторые по два-три).
После отречения Николая II от престола 4 марта 1917 г. Верховный Главнокомандующий русской армии генерал Михаил Васильевич Алексеев своим приказом переименовал Собственный Его Величества конвой в конвой Верховного Главнокомандующего, а в июне того же года конвой был расформирован и прекратил свое существование.
Так была закрыта эта страница славной истории российского воинства.
В России гвардия создана Петром I в 1687 году. Русская лейб-гвардия выросла из его потешных Преображенского и Семеновского полков, доказавших свою преданность царю при подавлении стрелецкого бунта в августе 1689 года; явивших России чудеса стойкости под Нарвой в 1700 году, когда шведский король Карл XII нанес жестокое поражение русским; продемонстрировавших высоту русского духа при разгроме шведских войск под Полтавой 28 июня 1709 года.
Лейб-гвардия Его Императорского Величества – особо приближенное к нему, лучшее, отборное войско. Лейб-гвардейские полки стали кузницей командного состава для русской армии и флота. Они являлись своеобразной практической школой, где гвардейцы, преимущественно из дворян, проходили все ступени службы, начиная от рядового солдата, и только затем направлялись в полевые полки офицерами. Те же Преображенский и Семеновский полки направляли офицеров в гренадерские, мушкетерские, егерские полки и периферийные батальоны. Конногвардейский полк (1721 год) готовил офицеров для кирасирских, драгунских, гусарских, карабинерных, конных егерских и гренадерских полков.
Лейб-гвардейские полки отличались высокой воинской доблестью: пехота – исключительной активностью, выносливостью, маневренностью, умением вести огневой бой; конница – подвижностью, прекрасной выучкой в маневре и рукопашном бою; артиллерия – совершенным искусством ведения огня по дальним и ближним целям, маневрированием на поле боя и приведением в готовность боевой техники.
За величайший патриотизм исключительные моральные качества и воинскую выучку гвардейцы поощрялись особыми преимуществами против армии. традиционно лейб-гвардия делилась на старую и молодую (1813 год). Согласно табели о рангах (1722 год), обер-офицерские чины старой гвардии двумя ступенями, а молодой одной ступенью, были выше и старше армейских чинов.
В первой половине XVIII века гвардейские офицеры обладали большим политическим влиянием, являлись движущей силой дворцовых переворотов. Со второй половины XVIII века количество солдат из дворян в гвардейских полках целенаправленно сокращалось. В XIX веке гвардия набирается уже из низших сословий (людей благонадежных, высокого роста и силы). В конце XVIII – начале XIX веков количество гвардейских полков увеличивается. Гвардейские войска формируются во всех родах войск и на флоте. В XVIII-XIX веках русская гвардия и казачьи полки участвовали во всех войнах, которые вела Россия.
Первыми казачьими гвардейскими полками стали Казачий лейб-гвардии полк и Войска Донского Атаманский полк. В 1775 году по воле Императрицы Екатерины II из Донской и Чугуевской казачьих команд и гусарского лейб-эскадрона была создана особая команда, составившая конвой Ее Величества. В 1796 году эта команда вошла в состав вновь учрежденного лейб-гусарского казачьего полка (1796-1798 годы). В следующем году полк был выделен в самостоятельную часть.
«Атаманский полк» был сформирован 20 апреля 1775 года в составе Донского казачьего войска. В 1859 году причислен к молодой гвардии.
В 1811 году в составе русской лейб-гвардии появляются черноморские казаки. В предписании военного министра херсонскому военному губернатору де Ришелье от 18 мая 1811 года говорилось: «Его Императорское Величество… желает иметь при себе, в числе гвардии, своей сотню казаков от войска Черноморского из лучших людей, под командою из их же войска одного штаб-офицера и потребного числа офицеров и отличнейших людей…».
Первым командиром сотни был назначен войсковой полковник Афанасий Федорович Бурсак, адъютант военного министра, сын атамана Черноморского казачьего войска Федора Яковлевича Бурсака.
Атаман Бурсак 15 июня отдал приказ командирам 10 конных полков выбрать в гвардейскую сотню по 10 человек от полка – «хорошего состояния, доброго поведения, здоровья, ростом и лицом видных». Через несколько дней в полки идет новый приказ: «… и чтобы люди были не одинокими в хозяйстве». Наличие хозяйства и семьи являлось, с одной стороны, залогом благонадежного поведения, с другой – атаман заботился о благосостоянии казачьих хозяйств, неминуемо разорившихся бы при длительном отсутствии кормильца. Снаряжение сотни стало делом чести всего войска.
16 марта 1912 года Александр I произвел смотр, и в этот же день лейб-гвардии казачий полк в составе трех эскадронов донцов и сотни черноморцев выступил на Вильно, где должен был находиться в авангарде 3-го корпуса генерала Тучкова, и держать пикеты по берегам Немана.
Выстрелы казаков по переправлявшимся французам возвестили начало Отечественной войны 1812 года.
Гвардейским казакам выпала тяжелая доля – прикрывать отход русских войск. Они находились в самой гуще событий и участвовали во всех арьергардных сражениях от Немана до Тарутина. После отступления из Москвы полк вел партизанскую войну. С переходом русской армии в контрнаступление гвардейцы-казаки составляют авангард. С прибытием в действующую армию Императора Александра I лейб-гвардии казачий полк получил назначение состоять в его охране.
4 октября 1813 года лейб-гвардии Черноморская казачья сотня Императорского конвоя участвовала в битве народов, Лейпцигском сражении, решающем в кампании этого года. в этом бою казаки сотни спасли русского, австрийского и прусского императоров от смертельной опасности. Вся сотня была награждена Георгиевскими крестами.
Сам же Казачий лейб-гвардии полк с боями дошел до Парижа, где стал биваком на Елисейских полях, выполняя функции Императорского конвоя и его ближайшей охраны.
Гвардейские казаки в составе русских и прусских гвардейских полков под объединенным командованием командующего русской артиллерии лейб-гвардии генерала и кавалера Алексея Петровича Ермолова участвовали в параде победы в Париже.
После заграничного похода 1813-1814 годов в казачьих войсках снова начались выборы в гвардию и хлопоты по снаряжению казаков.
По возвращению из заграничного похода лейб-гвардия была заражена революционными, якобинскими настроениями, которые в конечном счете вылились 14 декабря 1825 года в восстание Декабристов. В отличие от титулованного дворянства казачьи полки в целом и гвардейские казаки в частности не поддержали так называемых декабристов.
К концу 20-х годов XIX века все сильнее набирала обороты разгоревшаяся на Юге Российской империи Кавказская война. Император Николай I принимает решение с целью, как сейчас модно говорить, «имиджевой политики» привлечь горские народы на службу в свой Конвой. С одной стороны, Император хотел показать горцам, что не боится их и даже доверяет им свою жизнь и жизнь своей семьи, с другой стороны, пребывание горцев в Санкт-Петербурге имело целью показать им жизнь империи, убедить их в том, что Россия не стремится их уничтожить, а желает дружбы и мирного сосуществования. Таким образом, привлечение горцев к службе в Конвое было весьма дальновидным и положительным шагом Николая I, сыгравшим впоследствии положительную роль для кавказско-русских отношений. 
1 мая 1828 года было сформировано первое штатное подразделение, предназначенное для несения конвойной службы при высочайшем дворе, лейб-гвардии Кавказско-Горский взвод.
В Кавказский горский взвод Конвоя набирали представителей самых влиятельных и знатных фамилий горских народов. 30 апреля 1830 года лейб-гвардии Кавказско-Горский взвод был развернут в лейб-гвардии Кавказский Горский полуэскадрон. К этому периоду в полуэскадроне уже были команды черкесов, кабардинцев, дагестанцев, грузин, армян, крымских татар. В 1838 году к полуэскадрону была присоединена команда лезгин, а в 1839 году команда Закавказского конно-мусульманского полка. С окончанием Кавказской войны изначальная идея Кавказского горского полуэскадрона отпала и его расформировали. С этого времени из горцев лишь осетины-казаки проходили службу в Конвое в составе Терской казачьей сотни.
В 1832 году состав Конвоя Его Императорского Величества пополнился командою кавказских линейных казаков, сформированной от восьми полков Кавказского линейного казачьего войска. 9 апреля состоялся Высочайший смотр в Михайловском манеже. Команда линейных казаков в 50 человек во главе с есаулом Левашовым была вооружена ружьями, пистолетами, кинжалами и шашками черкесского типа. 12 октября 1832 года команда Кавказского казачьего линейного войска была официально сформирована и приступила к несению службы.
1 июля 1842 года лейб-гвардии Черноморский эскадрон был откомандирован от лейб-гвардии Казачьего полка и развернут в самостоятельный лейб-гвардии Черноморский казачий дивизион.
18 ноября 1856 года команда лейб-гвардии Кавказского казачьего линейного войска преобразована в лейб-гвардии Кавказский эскадрон Собственного Его Императорского Величества конвоя.
2 февраля 1861 года лейб-гвардии Кавказский эскадрон конвоя объединен с Черноморским дивизионом в лейб-гвардии 1-й, 2-й и 3-й Кавказские казачьи эскадроны Собственного Его Императорского Величества конвоя. В составе эскадронов было ¾ казаков Кубанского казачьего войска и ¼ казаков Терского казачьего войска. Смешанное комплектование оказалось очень неудобным, и 7 октября 1867 года казачьи эскадроны конвоя начали формироваться отдельно от своих войск, и были названы лейб-гвардии 1-м и 2-м Кавказскими Кубанскими и лейб-гвардии Кавказским Терским эскадронами.
Во время русско-турецкой войны 1877-1878 годов гвардейские казаки удачно действовали в бою при Горном Дубняке, а особенно отличились в сражении при Ловчее. За это 1-му и 2-му Кубанским казачьим эскадронам были пожалованы знаки отличия на головные уборы. Любопытно, что полковым маршем у конвойцев во время этой войны был свадебный марш Мельдельсона, поскольку, по мнению Александра II, они шли в бой, как на свадьбу.
2 декабря 1881 года в составе Собственного Его Императорского Величества конвоя был создан еще один Терский эскадрон. Положение о конвое 1881 года определил его штат в четыре сотни: лейб-гвардии 1-й и 2-й Кубанские и лейб-гвардии 3-й и 4-й Терские.
В 1889 году было учреждено новое положение о Собственном Его Императорского Величества конвое. Конвой принадлежал к составу Императорской главной квартиры и пользовался правами старой гвардии. При Александре III молодая гвардия лишилась преимущества против армии, а старшинство старой гвардии сокращено на один чин. Старшинство Кубанских эскадронов конвоя определялось с 18 мая 1811 года. Командир конвоя назначался по личному усмотрению государя. Эскадроны должны были комплектоваться офицерами из «природных казаков», и непременно из строевых частей. Казаки избирались из приготовительных и строевых разрядов.
14 марта 1891 года эскадроны переименованы в сотни, которые стали называться лейб-гвардии 1-й и 2-й Кубанскими и 3-й и 4-й Терскими казачьими сотнями Собственного Его Императорского Величества конвоя. Император носил звание «шефа сотен конвоя» и числился в списках лейб-гвардии 1-й кубанской сотни. Численность конвоя в мирное время определялось: 520 нижних чинов и 25 офицеров; в военное: 611 нижних чинов и 25 офицеров.
23 декабря 1894 года приказом по Кавказским казачьим войскам приписывалось: «Что бы выбираемые для службы в Собственном Его Императорского Величества конвое казаки были по росту не ниже 2 аршин 7 вершков и не выше 2 аршин 10 вершков, а лошади не ниже 2 аршин 1 вершка и кабардинской породы». Процедура выбора казака в конвой завершалась особой подпиской, по которой родители обязывались снарядить сына. В конвойные сотни обычно отбирались по два казака от полков и по одному от батарей. Станичные сборы (круги) составляли особые приговоры на каждого выбранного казака в которых претендентам давалась характеристика и ходатайства о его зачислении в конвой. Команды в конвой формировал специальный офицер, направлявшийся в казачьи войска для отбора нижних чинов.
В начале ХХ века русская гвардия состояла из 12 пехотных, 4-х стрелковых, 13 кавалерийских полков, артиллерийских и саперных частей, флотского экипажа и нескольких кораблей. В ходе Первой мировой войны русская гвардия понесла невосполнимые потери, прежде всего в кадровом составе. Лейб-гвардейцы разделили трагическую судьбу русского народа.
В разгар Первой мировой войны в феврале 1915 года из кубанских и терских казаков была сформирована 5-я Сводная сотня Собственного Его Императорского Величества конвоя.
Просуществовав до 1917 года, Собственный Его Императорского Величества конвой прекратил свое существование с отречением Николая II. Так, 4 марта 1917 года Императорский конвой переименован в Конвой Верховного Главнокомандующего, а 13 марта согласно приказу № 12835 Главнокомандующего войсками Петроградского военного округа на театре военных действий генерал-лейтенанта Л. Г. Корнилова: «переименовать бывший Собственный Его Величества конвой в лейб-гвардии Кавказский казачий полк и отправить его в действующую армию с включением в 3-ю Гвардейскую кавалерийскую дивизию» 30 марта 1917 года согласно этого приказа конвой был расформирован.
Во время Гражданской войны из бывших конвойцев в Кубанском казачьем войске и Терском казачьем войске были созданы гвардейские дивизионы. После эвакуации из Крыма в ноябре 1920 года Кубанский и Терский Гвардейские дивизионы были переформированы в лейб-гвардии дивизион из Кубанских и Терской сотен. 
Находясь в эмиграции лейб-гвардейский конвойный дивизион продолжал свое существовании в виде объединения чинов Собственного Его Императорского Величества конвоя вплоть до начала 90-х годов и прекратил свое существование со смертью последнего конвойца.
Кандидат исторических наук Эдуард Бурда
Иллюстрации:
1. Офицеры Собственного Его Императорского Величества конвоя в историческом обмундировании 1911 году во время празднования 100-летнего юбилея конвоя
2. Казаки Собственного Его Императорского Величества Конвоя.
3. Хорунжий Собственного Его Императорского Величества Конвоя Гажеев Даниил Иванович. Болгария 1877 год Русско-турецкая война
4. Император Николай II и конвойцы у штабного вагона. Первая Мировая война
5. Казаки Кубанского Гвардейского дивизиона во время похорон Главнокомандующего Русской армией генерала П. Н. Врангеля 1927 год/
Собственный Его Императорского Величества Конвой занимал исключительное положение и среди гвардейских частей Русской Армии.
С первого появления при Императрице Екатерине Великой, Конвой нес почетную службу, состоящую в непосредственной охране Российских Государей, безупречно оправдывая оказываемое ему высокое доверие.
Сформированная в 1811 году Черноморская Гвардия покрыла себя славой в войне с Наполеоном, не раз французы в превосходных силах отступали перед отчаянной решимостью и смелостью казаков; в битве под Лейпцигом Конвой спас жизнь Императору Александру I и двум союзным монархам; при освобождении Балкан, под Ловчей турки не смогли устоять перед лихой и страшной в своей стремительности атакой терцев; Государев Конвой участвовал во всех кампаниях XIX века и в Великой войне 1914 года.
Три Георгиевских штандарта, 12 серебряных Георгиевских труб, знаки «за отличия» на шапках - свидетельства боевой службы Части.
За более чем 100-летнее его существование до 1917 года, в эскадронах и командах Конвоя разновременно проходили службу горцы-мусульмане Кавказа, грузины, крымские татары, другие народности Российской Империи.
Формирование Конвоя Его Величества происходило в несколько этапов и из различных соединений. Первые, имея историческое прошлое (Черноморские казаки) оставались самостоятельными гвардейскими частями; вторые, после служения при особе Императора -от нескольких лет до полувека (отдельные команды Кавказского Горского эскадрона) под влиянием изменившихся условий исчезали совсем; третьи - соединялись вместе (Кубанцы и Терцы) и продолжали службу, охраняя Государя и его Августейшую Семью.
Служить в Собственном Его Императорского Величества Конвое всегда считалось высшей честью для казаков Кубани и Терека.
Выбор казаков для службы в Собственном Конвое был настолько необычен, даже в сравнении с набором солдат в первые полки Русской Гвардии, что о нем следует сказать отдельно.
Новобранцев в гвардейские полки назначали уже на последнем этапе призыва в С.-Петербурге, где их отбирали «по стати», внешнему виду: "блондинов - в Преображенский, шатенов - в Семеновский, брюнетов - в Измайловский, рыжих - в Московский..." и другим признакам.
Для комплектования Конвоя существовали особые правила: офицеры и казаки в него не назначались, а выбирались. Офицеры - из строевых частей, а казаки - из всех станиц Кубанского и Терского Войск.
Перед этим офицеры обычно спрашивали казаков Конвоя, знают ли они своих станичников, достойных быть принятыми в Конвой Его Величества. Конвойцы запрашивали в письмах стариков и старых гвардейцев своей станицы и, по совету их, указывали на кандидатов из наиболее уважаемых казачьих семей.
Прибыв в Войско, офицер Конвоя через Войсковой штаб ставил в известность атаманов станиц о том, когда прибудет в их станицу. Атаманы представляли офицеру всех молодых казаков своей станицы, закончивших положенный срок строевого обучения в "приготовленном разряде" и предназначенных уже к "действительной" службе. Кроме того, по выбору атамана и стариков представлялись и некоторые особо достойные урядники. Если их принимались в Конвой, то они сохраняли звание и носили мундир урядника, но служили в гвардии на положении рядового казака. При отборе офицеры не требовали положенного "гвардейского роста" - 2 аршина и 8 вершков (177,8 см) от избранных ими отличных джигитов, танцоров и песенников.
Списки выбранных оправлялись в Войсковой штаб. Штаб предписывал атаманам станиц командировать их в отделы для прохождения строевой и медицинской комиссий. Одновременно с прохождением в войсковой больнице медицинской комиссии, покупкой седел, заменой лошадей и другими приготовлениями, ежедневно производились строевые занятия, выводки лошадей, осмотр и проверка всего снаряжения и обмундирования. Обмундирование и холодное оружие казаки должны были иметь собственное.
В строевой комиссии присутствовал и ветеринарный врач для осмотра собственных лошадей молодых казаков, на предмет годности для службы. Казаки покупали лошадей от известного в Кабарде коннозаводчика Коцева, у которого выбирал лошадей в гвардию лично войсковой ветеринар.
Окончательный отбор будущих конвойцев производился в мае, для чего все казаки сосредотачивались на сборных пунктах: кубанцы в Екатеринодаре, терцы во Владикавказе.
Накануне отбытия молодых казаков в Санкт-Петербург в 20-х числах мая служился напутственный молебен и, наконец, отбывающим на службу в Конвой производил смотр Наказной Атаман. Это был смотр "отца своим детям" - которых он с отцовской любовью и гордостью отправлял на почетнейшую службу престолу и родине.
Станицы, посылая в Конвой лучших казаков, не только ими гордились, но и в лице атамана, его помощников и "доверенных", подписывали отдельно для каждого особый приговор, в котором станица ручалась за своего представителя.
Один из конвойцев в своих воспоминаниях описывает:
"В 1907 году я был еще юноша 17 лет. Мой отец и его несколько приятелей обычно работали вместе. Помогал отцу в работе и я. Почему-то к нам стал на работу приходить один старый конвоец и рассказывать о службе. Я с большим вниманием слушал. Я видел, как при своих рассказах он посматривал на меня. Однажды, в присутствии отца и его приятелей, конвоец неожиданно прервал свой рассказ и, указывая на меня пальцем, сказал: "Ты будешь служить в Конвое!" Я тогда не мог понять, как это может быть. Стали мне подходить годы к службе, и в станице пошли разговоры, что Лащук - это гвардеец в 1909 году. А когда я женился, то на свадьбе мой дед дал мне 100 рублей и сказал: "пойдешь в Гвардию, это я дарю тебе на коня". В 1909 году я действительно пришел на службу в Конвой, как указали на меня старики и как желал мой дед, умерший в том же году…".
Эшелоны выбранных в Конвой кубанцев и терцев встречались на станции Тихорецкой и далее следовали совместно. В пути бывали одна или две остановки для выводки лошадей. В конце мая эшелоны с молодыми казаками, с которыми возвращались и командированные в Войска офицеры, прибывали в Царское Село.
Молодые казаки представлялись Государю, строясь в пешем строю у Екатерининского дворца рядом со старыми конвойцами, отслужившими 4-летний срок. Государь сначала обходил строй старых конвойцев, благодарил их за службу и каждому жаловал нагрудный знак "За службу в Моем Конвое". Император поздравлял их с переименованием в урядники. Затем Его Величество подходил к строю молодых, здоровался и, обходя их, внимательно осматривал. В первом слове, обращенном ко вновь прибывшим, Государь указывал им на то, чтобы они служили по примеру своих братьев, только что закончивших службу в Его Конвое.
Прибывшие в Конвой казаки разбивались по четырем сотням. Для этого их выстраивали по общему ранжиру в одну шеренгу, кубанцы отдельно от терцев. По команде: "на первый и второй рассчитайсь!" - первые номера составляли одну шеренгу, вторые номера - вторую. Командиры сотен тянули жребий, в какую сотню какая шеренга. Затем давалось время для заявлений отдельных просьб молодых казаков о переходе в другую сотню, для совместного служения с родственниками или станичниками.
С первых дней прибытия молодых казаков с ними велись строевые занятия, для чего в каждой сотне назначался один офицер и необходимое число урядников Конвоя. Общее же наблюдение за обучением вновь принятых в Конвой вел помощник командира по строевой части и офицеры, выбиравшие их в своих Войсках.
День начинался в 5 часов утра утренней уборкой лошадей, а затем в течение целого дня казаки были под строгим обучением старых конвойцев. В подготовке молодых принимали участие их непосредственные начальники и все старые казаки их сотен, в особенности станичники вновь прибывших в Конвой, чтобы как можно скорей придать им не только настоящую гвардейскую выправку, но и обучить всем тонкостям службы при Высочайшем Дворе.
В казармах после вечерней зари до поздних часов шло "добровольное" обучение тому, что принято называть "словесностью". Кроме пояснения обычных правил службы, старые конвойцы давали молодым и собственные наставления.
"Отвечай мне, как Государю Императору!" - следует ответ.
"Отвечай громче, но не выкрикивай отдельных слов!"
"Отвечай мне, как Государыне Императрице!"
"Неправильно! Государыне нельзя отвечать так громко. Отвечай только вполголоса и смотри, с тобою Государыня Императрица здороваться не будет, а только изволит наклонить свою голову".
"Становись на пост! Отвечай еще раз, как Государыне Императрице, когда я пройду мимо тебя и поздороваюсь с тобою наклоном головы".
Таких наставлений было много. Они создавались и вырабатывались самими же конвойцами, как результат собственных наблюдений при несении службы.
По окончании обучения и смотра помощника командира по строевой части, молодые казаки принимали присягу. После этого они становились настоящими гвардейцами и, получив мундир Конвоя, назначались на службу.
Из Большого Екатерининского дворца в торжественной обстановке выносились два штандарта С.Е.И.В. Конвоя - Кубанский и Терский.
Так как среди казаков был достаточный процент старообрядцев (особенно среди терцев), в царствование Императора Николая II на присяге присутствовали два священника - православный и старообрядческий.
После молитвы адъютант Конвоя объявлял молодым казакам о тех подвигах, за который жаловался Георгиевский крест. Но, кроме чтения правил о наградах, сейчас же следовало сообщение о наказаниях за проступки. Затем священники громко, но медленно, останавливаясь почти на каждом слове, читали текст воинской присяги, установленной еще Императором Петром Великим.
На службу молодые конвойцы назначались с таким расчетом, чтобы в каждом наряде они служили со старыми казаками, знающими все правила и инструкции службы при Высочайшем Дворе. На посты, где положено иметь парных часовых, назначался один старый и один молодой. Все наряды, в том числе и внутренние, как дежурные и дневальные по сотням и конюшням, молодые несли совместно со старыми казаками, под их надзором и наблюдением, но чистить сотенный двор и коновязь после уборки лошадей обязаны были только молодые.
При переводе в Конвой и последующие годы службы в нем все казаки получали казенное обмундирование на один год. К концу службы у каждого уходящего в Войско хранилось в сундуке по несколько отслуживших свой срок мундиров. Эти мундиры потом с гордостью носились в станицах. В станицах часто можно было видеть и старых гвардейцев в алой офицерской фуражке. Это была, конечно, известная вольность - казакам Конвоя фуражка, да еще офицерского образца, присвоена не была. Фуражку и офицерское пальто казаки Конвоя заказывали себе перед уходом со службы.
Сверхсрочнослужащие конвойцы получали двойной комплект обмундирования. Трубачи Его Величества, штандартные подхорунжие, вахмистра сотен и почти все взводные урядники Конвоя были таковыми. Вахмистр сотни Василий Попов служил в Конвое 22 года. Вахмистр Никон Попов - 25 лет. Ему были устроены торжественные проводы, после которых казаки вынесли на руках со второго этажа казармы своего всеми уважаемого вахмистра. Последний старший трубач Его Величества, вахмистр Захарченко, служил в Конвое более 30 лет!
Всем казакам, кроме основного жалования, после каждого парада в Высочайшем присутствии жаловалось по рублю, а при всякой служебной командировке - 20 копеек в сутки. Для улучшения довольствия от Министерства Двора - 9 рублей в месяц. "Ремонтные" деньги - на исправное содержание собственного снаряжения - вместе с "чайными" и "мыльными" составляли 130 рублей в год.
Кроме того, конвойцы ежемесячно получали "фуражные" деньги на "вторую лошадь", которой фактически у них не было. Получение этих денег объясняется так. Когда еще не было железных дорог, казаки с Кавказа шли в Петербург для службы на двух лошадях, из коих одна вьючная. Когда стали эшелоны молодых отправлять по железной дороге, вьючных лошадей отменили, но выдача денег на вторую лошадь сохранилась!...
Все причитавшиеся деньги, за исключением месячного жалования, казакам Конвоя на руки не выдавались. Командиры сотен вели строгий учет, сдавая деньги в сберегательную кассу на личную книжку каждого казака. 20-го числа месяца командиры сотен опрашивали казаков, сколько рублей кто хочет получить на руки, столько и выдавали. Когда же конвоец уходил в запас, то, смотря по его желанию, он или получал все заслуженные им за 4 года деньги на руки, или они переводились в другой банк по его указанию.
Уходившим в Войско разрешалось продавать своих строевых лошадей. За три месяца до их отбытия в столичных газетах объявлялось, что в назначенное время будут в Конвое продавать известное количество лошадей. Обычно их покупали любители верховой езды, и платили хорошо.
Казаки, числившиеся в запасе Конвоя, при мобилизации или при вторичном вызове на службу обязаны были купить нового строевого коня. При продаже лошадей лучших из них оставляли в Конвое, и о количестве задержанных лошадей ставился в известность офицер, набиравший в Войске молодых казаков.
В истории Конвоя были очень редки случаи увольнения казаков без переименования в урядники и с лишением гвардейского мундира, что влекло за собою позорное появление в станицу - из которой потом в течение нескольких лет не принимали в Конвой. В 1913 году одни из конвойцев, за опоздание из отпуска в нетрезвом виде, был лишен гвардейского мундира. Сознавая, что он опозорил поручившуюся за него родную станицу, казак застрелился...
К отбытию эшелона закончивших службу в Конвое на вокзал прибывал командир и все свободные от службы офицеры. Эшелон отбывал под командой двух офицеров, командированных в Кубанское и Терское Войска для очередного набора молодых казаков. На границе Войска старых конвойцев встречал Наказной Атаман и от имени всего Войска благодарил за службу в Конвое Его Величества. Эшелоны составлялись так, чтобы на каждой станции можно было оставлять вагон с казаками ближайших к ней станиц.
По окончании одного года службы в Конвое казаков, проявивших особое усердие к службе и достойных занять должность урядника, направляли в учебную команду Конвоя. Она занималась в своем удобном и просторном помещении с гимнастическим залом. Для конных учений выезжали на Марсово поле или в манеж за Троицким мостом.
Успешно окончивших полный курс учебной команды приказом по Конвою производили в урядники, им жаловались серебряные часы с цепью. На крышке часов был изображен устав, перо и подкова. Кроме учебной команды, из каждого взвода всех четырех сотен Конвоя выбирали желающих пройти специальный курс образцовой ковки. Курс обучения продолжался 9 месяцев. Казаки, прошедшие с успехом этот курс, после экзамена тоже получали серебряные часы. На цепочке к часам - брелок: подкова с молотком. На верхней крышке часов была изображена подкова, вокруг которой надпись "За отличную ковку".
В последнее царствование, в Великую 2-ю Отечественную войну 1914 года, сотни Конвоя получили согласие Государя, чередуясь, отправляться в Действующую Армию.
В тяжелейшем испытании, постигшем нацию и государство, Император Николай II твердо верил в то, что только сильная власть может привести Россию к победе в войне.
"По Его убеждению, только самодержавие, создание веков, дало России силу продержаться так долго наперекор всем бедствиям.
...Изменить строй, отворить ворота нападающим, отказаться хотя бы от доли своей самодержавной власти - в глазах Царя это значило вызвать немедленный развал..." (У. Черчилль "Война на Восточном фронте").
"Во все моменты Он воплощал народный дух и, как во вне, так и внутри, Он защищал его с непоколебимой верностью, которая вызывает восхищение и внушает уважение!" (Э. Эррио, премьер-министр Франции).
Благодаря неустанным заботам Государя, мощь Русской Армии возросла многократно. Германский генерал Людендорф, в своих воспоминаниях свидетельствовал: "Россия к концу 1916 года создала большой прирост военных сил. Бои показали также очень значительное усиление военного снаряжения. Верховному командованию придется считаться с тем, что неприятель в начале 1917 года будет подавляюще сильнее нас. Наше положение необычайно тяжелое, и выхода из него почти нет!"...
Но выход нашелся. Враги Императорской России, и внутри и вне ее, сознавали, что пока во главе страны стоит Государь Николай II, пока русский народ хранит верность своему Царю, они не добьются желательных им перемен.
У них была общая цель - лишить Россию того, кто являлся символом единства и мощи Российской Империи.
В дни февральской смуты возникла и получила затем распространение, в т.ч. в эмигрантской печати, клевета на Конвой Его Величества. Появление "революционных" сообщений из Петрограда о "явке Конвоя в полном своем составе в Государственную Думу с выражением покорности..." вызвало недоумение у офицеров дивизиона, несших службу в Царкосельском дворце. Они знали, что в Петрограде не было ни одной сотни Конвоя (еще дивизион состоял при Государе в Ставке и полусотня - в Киеве). Но кроме провокационного значения, измышления становились опасными тем, что, попав каким-либо образом в отрезанную от Царского Села Ставку, могли поставить служившие там две сотни Конвоя в очень тяжелое положение.
Офицеры и казаки пешей полусотни 5-й Сводной сотни, находившиеся при Государыне Императрице Марии Федоровне в Киеве, также возмутились ложью и клеветой на родную часть, вполне представляя, что в столице находились только нестроевая команда и команда 5-й сотни, обслуживающая ими же оставленных в Петрограде лошадей.
О полной уверенности Государя Императора в своем Конвое следует из дневников сотника В. Зборовского. 4 марта, в Царскосельском дворце его вызвала к себе Ее Величество и изволила сказать: "Меня наконец-то соединили с Государем, и Мне удалось Ему передать, что газетная заметка о Конвое лжива. Государь ответил, что Он в этом и не сомневался, и Мы были правы, считая казаков Нашими истинными друзьями. Передайте это казакам и успокойте офицеров".
Конвойцы оставались со своим Государем после отречения, пользовались исключительным доверием, и только выполняя его личное пожелание, не последовали за ним...
"Временные", а затем большевики, прервали всякие отношения офицеров Части с Царской Семьей. Оставались письма. Эти свидетельства милостивого внимания Государыни Императрицы (",..Мы в восторге, что Ты видел Нашу сотню!"- из ее письма Государю Императору в Ставку), искренней дружбы Царских детей, писавших офицерам Конвоя во время Великой войны на фронт и продолжавшим писать им из своего заключения; сестер Государя, тепло вспоминавших "дорогих и любимых казаков"!спустя десятилетия в эмиграции. Они напрочь разбивают все домыслы о "предательстве" Конвоя, клевету на него.
Одним из последних в начавшейся гражданской войне было письмо офицерам от Великой Княжны Татьяны Николаевны от 11 января 1918 года из Тобольска.
Переформированные к тому времени в Гвардейские Кубанский и Терский - Дивизионы находились в составе Добровольческой армии. Офицеры Конвоя искали возможность для установления связи с Царской Семьей, ее спасения. Пробраться с Кавказа, через все фронты красных армий в Сибирь, не удалось.
Из Екатеринбурга доходили лишь противоречивые известия. Советская власть скрывала правду, что жизнь Царственных мучеников и их ни в чем не повинных детей была прекращена в ночь на 4/17 июля 1918 года. Все жуткие подробности убийства стали известны только потом.
Но в 1918 году, во время разгоревшейся гражданской войны, на Белом фронте Юга России, удаленном на сотни верст от места преступления, кроме неясных и непроверенных слухов о гибели Государя не было никаких точных сведений.
Почти кругосветное путешествие с Кубани в Сибирь - морем, через Европу, из Лондона во Владивосток, совершил офицер Конвоя А. Грамотин. "Союзники" чинили препятствия. Так, французы, в течение 6 месяцев сначала не давали въехать в свою страну, а затем выехать из нее.
В Сибири есаул Грамотин состоял в распоряжении следователя по особо важным делам Соколова, работавшего над раскрытием Екатеринбургского злодеяния.
После исхода в ноябре 1920 года Русской Армии из Крыма и переброски ее частей в Королевство Сербов, Хорватов и Словенцев (СХС), генерал-майор В.Э. Зборовский и полковник Н.В. Галушкин поставили своей целью сохранить единый Дивизион Л.-Гв. Кубанских и Терской сотен. Талантливым организаторам, им, вместе с офицерами Конвоя - эта задача удалась. Дивизион Собственного Е.И.В. Конвоя существовал в эмиграции еще более пятидесяти лет.
